Том 17. Зимние перезвоны

И потому красный «космический корабль» «Арко» с шестьюстами жилых кают оборудован всем, что может скрасить жизнь человека. Сама «каюта» — аккуратный пенальчик, похожий на номер в современных экономных гостиницах, имеет: душ, туалет, кровать, шкаф для одежды, телефон, телевизор, полки для книг. В прихожей — ниша для спецодежды и инструментов. Это казенное обустройство жилья. И каждый украшает «каюту» в меру вкуса и склонностей. У молодежи она оклеена картинками из «Плейбоя», смешными надписями вроде таких: «Если утром ты съел лягушку, то ничего более неприятного за день уже не будет». «Недели в этом раю — вполне достаточно!» «Тут я изо всех сил работаю, а дома изо всех сил отдыхаю».

Мне достался на ночь пенальчик, в котором, судя по всему, живет человек средних лет. На полках книги о дикой природе, десятка три потрепанных детективов, на стенке приклеены фотографии старика и старушки, снятые где-то на ферме, портрет молодой женщины с велосипедом, девчурка в очках. На столе визитные карточки: «С. Харден. Нефтяник».

Корабль космонавтов никогда не будет иметь удобства, какие можно создать тут, в тундре, куда летом приплывают суда и круглый год по нескольку раз в день опускаются зафрахтованные самолеты. В коридорах и всюду, куда пожелает тут человек забрести, — ковры под ногами, на стенах гобелены, картины и редкие снимки живой природы. Есть в этом огромном благоустроенном общежитии своя поликлиника, гимнастический зал, баня, бассейн, библиотека, кинозал и просто гостиная, где можно посидеть в мягких креслах, поговорить, послушать музыку, поиграть в шахматы или карты, связаться по телефону с домом… Гостиницы «Хилтон», конечно, могут поспорить с этой обителью в тундре. Но трудно поверить, что живут тут нефтяники — ни пылинки, ни пятнышка, кондиционированный воздух, теплые мягкие краски.

И, конечно, забота особая — о питании. За всю свою жизнь нигде я не видел большего обилия и разнообразия всякой еды. Все фрукты и овощи, какие только растут на земле, сюда доставляются. Соков я насчитал двенадцать. Супы, сладости и все, что можно сделать из мяса, молока, из муки, из орехов, из яиц, — все тут присутствует. Даже спутники мои, американские журналисты, с пеленок привыкшие к изобилию супермаркетов, тут удивленно подняли брови.

— Обстановка этого требует, — сказал сопровождавший нас «полевой директор» компании «Арко». — Север, напряженные технологические процессы, необходимость быть собранным, бдительным, оторванность от дома не способствуют душевному равновесию человека. Наша задача — всеми средствами равновесие это поддерживать. А это предупреждение аварий, соблюдение экологической дисциплины и просто уважение к человеку, чей труд тут нелегок…

Было о чем подумать мне ночью в «пенальчике» С. Хардена. В окошко равнодушно глядела общая на весь человеческий мир луна, мерцали на горизонте какие-то огоньки. Два оленя нос к носу неподвижно стояли так близко, что я не удержался и бросил на спину одному карамельку. Олень тряхнул головой и снова погрузился в дремоту.

На столе утром я оставил деревянную ложку, московские сигареты, визитную карточку. И представил себе, как вернувшийся в тундру хозяин «каюты» будет озадаченно наводить справки: кто же тут побывал? А я с друзьями получил от «Арко» презент посущественней: возможность увидеть «восьмое чудо земли» — нефтепровод, проехать вдоль него по Аляске.

 _{Фото автора. 30 января 1991 г.}

Восьмое чудо

(Семь недель на Аляске)

Так повелось: потрясающие воображение дела рук человеческих нарекаются восьмым чудом света. Кто-то насчитал таких чудес более ста двадцати. Я перебрал в памяти то, что видел сам: египетские пирамиды, нью-йоркские небоскребы… Аляскинский нефтепровод? Эпитет «чудо», скорее всего, крючок для туристов.

С этой мыслью я бы, наверное, расстался с «трубой», если бы лишь постоял у отметки, где она начинается. Но компания «Арко» предложила проехать вдоль трассы нефтепровода — пересечь всю Аляску от Ледовитого океана до южного порта Валдиз. Я немедленно согласился.

И то, что увидел, чудом названо справедливо.