Том 17

Они не осмеливаются утверждать, что население Эльзаса и Лотарингии тоскует по немецким объятиям. Как раз наоборот. Чтобы наказать его за чувства патриотизма к Франции, Страсбург в течение шести дней бомбардируют «немецкими» разрывными снарядами — бомбардируют бесцельно и варварски, ибо это город с обособленно расположенной от него командующей над ним цитаделью, — поджигают его и убивают массу беззащитных жителей! Еще бы! Территория этих провинций некогда принадлежала давным-давно почившей Германской империи. Поэтому эта территория с ее населением, видимо, должна быть конфискована как не теряющая давности немецкая. собственность. Если восстанавливать старую карту Европы, согласно капризам любителей старины, то не следует ни в коем случае забывать, что в свое время курфюрст Бранденбургский в качестве прусского владетельного князя был вассалом Польской республики[146].

Но изворотливые патриоты требуют Эльзаса и той части Лотарингии, население которой говорит по-немецки, как «материальной гарантии» против французского нападения. Так как эта гнусная уловка сбила с толку многих ограниченных людей, мы считаем своей обязанностью подробнее остановиться на ней.

Нет сомнения, что общая конфигурация Эльзаса по сравнению с противоположным рейнским берегом, а также наличие такой большой крепости как Страсбург почти на полпути между Базелем и Гермерсгеймом, сильно облегчает Франции вторжение в Южную Германию, между тем как вторжение во Францию со стороны Южной Германии благодаря этому известным образом затрудняется. Нет, далее, сомнения в том, что присоединение Эльзаса и указанной части Лотарингии сильно укрепило бы границы Южной Германии: она тогда овладела бы хребтом Вогезских гор на всем его протяжении и крепостями, прикрывающими их северные проходы. Если бы был присоединен также и Мец, то Франция сейчас несомненно была бы лишена двух важнейших операционных баз против Германии, но это не помешало бы ей создать новую при Нанси или Вердене. Германия имеет Кобленц, Майнц, Гермерс-гейм, Раштатт и Ульм — все это операционные базы, направленные против Франции. Германия прекрасно воспользовалась ими в последней войне. С какой же тенью права она может завидовать Франции, имеющей с этой стороны только две значительные крепости — Мец и Страсбург? Кроме того, Страсбург угрожает Южной Германии только до тех пор, пока она разъединена с Северной Германией. С 1792 до 1795 г. Южная Германия ни разу не подвергалась вторжению с этой стороны, потому что Пруссия принимала участие в войне против французской революции; но как только Пруссия в 1795 г. заключила сепаратный мир[147] и предоставила Юг самому себе, начались вторжения в Южную Германию и продолжались до 1809 г., причем Страсбург служил операционной базой. В сущности объединенная Германия может всегда обезвредить Страсбург и всякую французскую армию в Эльзасе, если она сконцентрирует все свои войска между Саарлуи и Ландау, как это было в настоящей войне, и двинет их вперед или примет бой на пути из Майнца в Мец. До тех пор, пока главная масса немецких войск находится там, всякая французская армия, вступающая из Страсбурга в Южную Германию, была бы обойдена и ее коммуникации оказались бы под угрозой. Если последняя кампания что-нибудь доказала, то именно легкость вторжения во Францию из Германии.

Но, рассуждая честно, разве не является вообще нелепостью и анахронизмом возводить военные соображения в принцип, согласно которому должны определяться национальные границы? Если следовать этому правилу, то Австрия все еще могла бы предъявлять претензию на Венецию, на линию Минчо, а Франция — на линию Рейна для защиты Парижа, который безусловно больше открыт для нападения с северо-востока, чем Берлин с юго-запада. Если границы должны определяться военными интересами, то претензиям не будет конца, ибо всякая военная линия по необходимости имеет свои недостатки и может быть улучшена посредством присоединения новой примыкающей к ней территории; более того, эти границы никогда не могут быть окончательно и справедливо установлены, ибо каждый раз победитель диктует условия побежденному, и тут, следовательно, уже имеется зародыш новых войн.