Том 17

При монархических режимах меры подавления стоящего в данный момент у власти правительства и провозглашаемые им принципы разоблачаются перед народом теми фракциями господствующего класса, которые не находятся у власти; оппозиция в среде господствующего класса стремится заинтересовать народ в своих партийных распрях тем, что апеллирует к его собственным интересам, принимает позу народных трибунов, отстаивая народные свободы. Но в анонимном царстве республики, где слиты воедино способы подавления, применявшиеся при всех отошедших в прошлое режимах (которая берет орудия подавления из арсеналов всех отошедших в прошлое режимов) и где эти способы применяются беспощадно, различные фракции господствующего класса справляют настоящую оргию ренегатства. Они с циничной наглостью отрекаются от сделанных ими в прошлом заявлений, попирают свои «так называемые» принципы, проклинают революции, которые они во имя этих принципов сами провоцировали, проклинают само имя республики, хотя лишь ее анонимное царство дает достаточный простор, чтобы включить их в общий крестовый поход против народа.

Таким образом, эта наиболее жестокая форма классового господства является вместе с тем его наиболее ненавистной и вызывающей наибольшее возмущение формой. Используя государственную власть только как орудие гражданской войны, она может удерживать эту власть, только увековечив гражданскую войну. Господство партии порядка с парламентской анархией во главе, увенчанное непрерывными интригами фракций партии «порядка», каждая из которых стремится восстановить свой излюбленный режим, находясь в открытой войне со всем обществом, существующим вне ее собственного узкого круга, — это господство партии порядка становится самым невыносимым господством беспорядка. После того как партия порядка сломила в своей войне против народных масс все сродства их сопротивления и отдала обессиленные народные массы на расправу исполнительной власти, меч исполнительной власти устранил со сцены ее саму вместе с ее парламентским режимом. Эта парламентарная республика партии порядка может поэтому быть только междуцарствием. Ее естественным результатом является режим империи, какой бы по счету эта империя ни была. Государственная власть в форме империи, которой сабля служила скипетром, заявляла, что она опирается на крестьянство, на эту обширную массу производителей, стоящих как будто в стороне от классовой борьбы между трудом и капиталом; империя выдавала себя за спасительницу рабочего класса на том основании, что она разрушила парламентаризм, а вместе с ним прямое подчинение государственной власти господствующим классам, и за спасительницу самих господствующих классов на том основании, что она держит в подчинении рабочий класс, не оскорбляя его чувств; она заявляет, что ее цель — если не общественное благоденствие, то, по крайней мере, национальная слава. И поэтому империю объявляют «спасительницей порядка». Как ни оскорбительна империя для политической гордости господствующего класса и его государственных паразитов, она показала, что является режимом, который действительно адекватен буржуазному «порядку», поскольку она предоставляет полный простор всем оргиям его промышленности, всем гнусностям его спекуляции, всей распутной роскоши его жизни. Государство, якобы поднявшееся таким образом над гражданским обществом, само становится в действительности рассадником всяческой мерзости в этом обществе. Штыки Пруссии обнажили полную гнилость этого государства и одновременно гнилость того общества, которое оно якобы должно спасти; но этот режим империи до такой степени неизбежен как политическая форма «порядка», то есть «порядка» буржуазного общества, что сама Пруссия, казалось, уничтожила его центр в Париже лишь для того, чтобы перенести его в Берлин.

Империя не является подобно своим предшественницам — легитимной монархии, конституционной монархии и парламентарной республике — просто одной из политических форм буржуазного общества, она в то же самое время представляет собой его наиболее проституированную, наиболее законченную и последнюю политическую форму. Это и есть государственная власть современного классового господства, по крайней мере, на европейском континенте.

ПРИЛОЖЕНИЯ

ЗАПИСЬ РЕЧИ К. МАРКСА О ПРАВИТЕЛЬСТВЕ НАЦИОНАЛЬНОЙ ОБОРОНЫ [460]

ИЗ ПРОТОКОЛА ЗАСЕДАНИЯ ГЕНЕРАЛЬНОГО СОВЕТА 17 ЯНВАРЯ 1871 ГОДА