Том 17

Следующая ошибка состояла в том, что одна дивизия Мак-Магона была расположена восточное Вогезов, у Виссамбура, — на позиции, заманчивой для атаки ее превосходящими силами. Поражение Дуэ повлекло за собой очередную ошибку Мак-Магона, который попытался возобновить бои восточное Вогезов и этим еще более отдалил правый фланг от центра, оставив неприкрытыми свои коммуникации с ним. В то время как правый фланг (корпус Мак-Магона и по меньшей мере часть корпусов Файи и Канробера) был разгромлен при Вёр-те, центр (Фроссар и две дивизии Базена, как это теперь выяснилось) потерпел жестокое поражение перед Саарбрюккеном. Остальные войска находились слишком далеко, чтобы прийти на помощь. Ладмиро все еще был близ Бузонвиля, остатки войск Базена и гвардия находились около Буле, главные силы Канробера оказались у Нанси, часть войск де Файи была совершенно потеряна из виду, а Феликс Дуэ, как мы узнаем теперь, 1 августа находился в Альткирке, в самой южной части Эльзаса, почти в 120 милях от поля сражения при Вёрте, и, по-видимому, не располагал достаточными железнодорожными транспортными средствами. Все мероприятия свидетельствуют только о сомнениях, нерешительности, колебаниях, — и это происходит в самый решающий момент кампании.

А какое представление о противнике создавали у солдат? Правда, в последний момент император сказал своим солдатам, что им придется встретиться с «одной из лучших армий Европы» — все это так, но эти слова были пустым звуком после того, как им годами внушалось презрение к пруссакам. Лучше всего это показывает свидетельство в газете «Temps» капитана Жанро, на которого мы уже ссылались [См. настоящий том, стр. 21. Ред.] и который только три года тому назад оставил армию. Он был взят в плен пруссаками во время боя, явившегося для них «боевым крещением», провел среди них два дня и за это время видел большую часть их 8-го армейского корпуса. Он был поражен, увидев, насколько его представление о пруссаках расходилось с действительностью. Вот первое впечатление, возникшее у Жанро, когда его доставили в лагерь пруссаков:

«Оказавшись в лесу, я увидел совершенно иную картину. Под деревьями стояли сторожевые посты, батальоны были сосредоточены вдоль дорог; и пусть никто не пытается обманывать общественное мнение способом, недостойным нашей страны и нашего теперешнего положения: с первых же шагов мне бросились в глаза черты, характерные для превосходной армии (une belle et bonne armee), а также и для нации, обладающей мощной организацией для войны. В чем заключались эти отличительные черты? Во всем. Поведение солдат, подчинение каждого их движения воле начальников, обеспеченное наличием гораздо более строгой дисциплины, чем у нас, веселость одних, серьезный и решительный вид других, патриотизм, который обнаруживало большинство из них, усердие офицеров, проявляемое во всем и всегда, и особенно, в чем мы можем позавидовать им, моральные достоинства унтер-офицеров — вот что сразу поразило меня и что у меня постоянно перед глазами с тех пор, как я провел два дня среди этой армии и в этой стране, где таблички с номерами местных батальонов ландвера, установленные на определенных расстояниях, напоминали о том, на какое напряжение сил способна страна в момент, когда она находится в опасности и охвачена честолюбивыми стремлениями».

У немцев все было совершенно иначе, чем у французов. Они, конечно, по достоинству оценили боевые качества французов. Сосредоточение германских войск производилось быстро, но осмотрительно. Все, кого можно было отправить на фронт, были туда отправлены; и поскольку выяснилось, что 1-й северогерманский армейский корпус находится в Саарбрюк-кене в армии принца Фридриха-Карла, — все 550000 линейных войск, все люди, лошади и орудия несомненно уже доставлены на фронт, где к ним должны присоединиться южногерманские войска. И эффект от такого огромного численного перевеса до сих пор еще усиливался превосходством военного командования.

Напечатано в «The Pall Mall Gazette» № 1714, 11 августа 1870 г.

ЗАМЕТКИ О ВОЙНЕ. — VII