Том 17

Остается еще мобильная гвардия, призыв всех холостых мужчин в возрасте до тридцати лет и местная национальная гвардия. Что касается мобильной гвардии, то даже та ее небольшая часть, которая обладала какой-то правильной организацией, по-видимому, утратила ее, как только была отправлена в Шалон. Дисциплина полностью отсутствовала, и авторитет офицеров, большинство которых было совершенно незнакомо со своими обязанностями, по-видимому, падал с каждым днем; для бойцов не имелось даже оружия, и в настоящее время все это формирование, кажется, находится в состоянии полного развала. Генерал Дежан косвенно признал это, предложив пополнить четвертые батальоны за счет мобильной гвардии. А если эта, казалось бы, организованная часть всеобщего набора является совершенно негодной, то чего же ждать от остальных его частей? Если бы даже для них нашлись офицеры, снаряжение ц оружие, то сколько бы потребовалось времени, чтобы превратить их в солдат? Но на случай критических обстоятельств ничего не было предусмотрено. Каждый пригодный к службе офицер уже используется. Французы не имеют того почти неиссякаемого резерва офицеров, доставляемого системой «одногодичников-вольноопределяющихся», которые в количестве примерно 7000 человек ежегодно вступают в германские армии, причем почти каждый из них уходит со службы вполне подготовленным для выполнения офицерских обязанностей. Снаряжение и оружие, по-видимому, также отсутствуют, — говорят, что из складов придется извлечь даже старые кремневые ружья. А при таких обстоятельствах, какую ценность для Франции могут иметь эти 200000 человек?

Французы вольны, конечно, ссылаться на Конвент, на Карно с его пограничными армиями[31], созданными из ничего, и т. д. Хотя мы далеки от утверждения, что Франция бесповоротно потерпела поражение, все же не нужно забывать, что в успехах Конвента значительную роль сыграли союзные армии. Эти армии, напавшие на Францию, насчитывали в то время в среднем по 40000 солдат каждая; их было три или четыре, и действовали они отдельно друг от друга — одна на Шельде, другая на Мозеле, третья в Эльзасе и т. д. Каждой из этих небольших армий Конвент противопоставил огромное количество более или менее слабо обученных новобранцев, которые, действуя на флангах и в тылу неприятеля, целиком зависевшего в то время от своих магазинных складов, заставляли его в целом держаться возможно ближе к границе, а после того как пятилетнее участие в кампаниях выковало из этих новобранцев настоящих солдат, им в конце концов удалось отбросить врага за Рейн. Но можно ли хотя бы на минуту допустить, что подобная тактика будет пригодной против нынешней огромной армии вторжения, которая, несмотря на то, что она сформирована в три самостоятельных единицы, всегда умела держаться сосредоточенно на расстоянии, обеспечивающем взаимную поддержку, или, что германская армия даст французам время развернуть свои ныне еще скрытые ресурсы? А развернуть их в какой-то степени возможно лишь в том случае, если французы будут готовы сделать то, чего они никогда еще не делали, — предоставить Париж и его гарнизон их собственной участи и продолжать борьбу, имея своей операционной базой линию Луары. До этого, быть может, дело никогда не дойдет, но до тех пор, пока Франция не будет готова к этому, лучше ей и не говорить о всеобщем наборе.

Напечатано в «The Pall Mall Gazette» № 1717, 15 августа 1870 г.

ЗАМЕТКИ О ВОЙНЕ. — IX

«Французская армия начала переправляться на левый берег Мозеля. Сегодня (в воскресенье) утром разведывательные отряды не доносили о присутствии прусских авангардов; однако, когда половина армии переправилась, пруссаки атаковали нас крупными силами, но после четырехчасового боя были отброшены со значительными потерями».

Так гласит официальное императорское сообщение, переданное г-ном Рейтером в понедельник [15 августа. Ред.] вечером. В нем содержится, однако, серьезная неточность, так как император ясно заявил, что разведывательные отряды не доносили о присутствии неприятеля, хотя его значительные силы находились поблизости. Однако помимо этого, казалось бы, ничего не могло быть правдивее и деловитее этого бюллетеня. Перед нашими глазами возникает ясная картина: французы целиком заняты рискованным делом — переправой через реку; коварные пруссаки, которые всегда умеют захватить противника в невыгодном положении, нападают на него в то время, когда половина его сил переправилась на другую сторону; затем следует доблестная оборона французов, увенчавшая в конце концов их сверхчеловеческие усилия стремительным наступлением, в результате которого неприятель был отброшен со значительными потерями. Это весьма живописно, недостает только одного — названия местности, где все это произошло.