Том 19. От царствования императрицы Екатерины I Алексеевны до царствования императрицы Анны Иоанновны, 1727–1730 гг.

Между тем в Москве шла борьба между Ягужинским и Остерманом, и сначала толковали, что первый берет верх, особенно когда он был снова назначен генерал-прокурором. Но в 1731 году, как мы видели, Остерман пересилил, и Ягужинский должен был отправиться в Берлин. Россия не вмешалась в войну, потому что войны не было: император уступил требованиям Испании и Англии, которые за то признали прагматическую санкцию. На этот раз миролюбивая политика восторжествовала; но впереди готовились новые борьбы. После борьбы религиозной, окончившейся в XVII веке Тридцатилетнею войною, в Европе начали господствовать чисто светские интересы. Усилить себя, расширить свои владения и не дать другому усилиться – вот основание политики европейских государств от Вестфальского мира до конца XVIII века. В это время важное значение имели вопросы о наследстве, возбуждаемые прекращением династий, когда вследствие кровных связей государства могли соединяться под одною властию или под одною по крайней мере династиею и таким образом нарушать политическое равновесие. Неудивительно, что в это время мы видим три войны за наследство. В начале новой истории не было войны за то. что Габсбургский дом соединял под своею властию государства Западной и Средней Европы; но XVIII век начинается страшною войною за наследство испанского престола. Теперь предстояло два подобных же вопроса: вопрос о том, кто будет в Польше преемником Августа II, которому оставалось очень недолго жить, и вопрос о том, кто будет в австрийских владения) преемником императора Карла VI, у которого не было сыновей и который захотел оставить все владения свои дочери Марии Терезии. Признания прав этой дочерина наследство, или так называмой прагматической санкции, от европейских держав он старался получить дипломатическим путем, но встречал препятствия. Саксония, Бавария, Пфальц не хотели признать санкции вследствие претензий своих государей на австрийские владения по родственным связям. Извечная соперница австрийского дома Франция не хотела, чтоб все владения этого дома остались нераздельными под одною властию, тем более что наследница их, Мария Терезия, была обручена за герцога Франца лотарингского, и, таким образом, страна, находившаяся в такой тесной связи с Франциею, должна была примкнуть к Австрии. С вопросом об австрийском наследстве для Франции тесно соединялся вопрос польский. В своей постоянной борьбе с Австриею Франция всегда домогалась влияния на востоке Европы, именно в соседней с Австриею Польше. Теперь домогаться этого она должна была ввиду борьбы за австрийское наследство, и к тому же претендент на польский престол, имевший более других надежды на успех, был Станислав Лещинский, тесть французского короля. По теперь на востоке Европы существовала новая могущественная держава, которой интересы были сильно замешаны в польском вопросе, – то была Россия. Отсюда понятно, что в Петербурге, куда переехал теперь русский двор, Австрия и Франция должны были вступить и окончательную дипломатическую борьбу для решения вопроса, на чьей стороне будет Россия.