Том 19. Письма 1875-1886

Да, без писем скучно^*. На даче интересно получать письма. Скажите И. Грэку, что ему давно уже пора написать мне что-нибудь. Ведь я почти в ссылке, à la Юша, и живу пером, à la Джок.

Май хорош, но как скучно будет в августе! Предвкушаю осень, которая неизбежна.

Насчет Валаама решит судьба^*: если буду много печататься, то приеду, если же буду лениться, то путешествие не состоится. Во всяком случае могу приехать не раньше июля. Если приеду, то с сестрой. «Зашевелились», очевидно, материал для будущей книги^*. «Стукин и Хр<устальников>»^* мне так нравятся, что я даю их всем читать. Книга тем хороша, что в ней трактуется не об одном каком-нибудь банке, а вообще о банковских порядках на Руси. Это самая лучшая из всех Ваших книг. Впрочем, она в своем роде, и сравнивать ее с другими книгами нельзя^*.

Как у Вас сошло 9-е мая?

Кланяюсь Прасковье Никифоровне и Феде. А за сим, как водится это у порядочных людей, нужно дать Вам отдых и, перестав надоедать, пребыть уважающим

А. Чехов.

Шехтелю Ф. О., 27 мая 1886 *

179. Ф. О. ШЕХТЕЛЮ

27 мая 1886 г. Бабкино.

2 × 2 = 4^*.

Вчера я причинил Вам вред…

Я послал Вам посылку^*, за доставку которой Вы заплатите четвертак.

Пусть этот четвертак послужит штрафом за Ваше упорное, беззаконное, ничем не оправдываемое и безнравственное уклонение от поездки в Бабкино!!^*

Если не приедете на Троицу, то получите еще одну посылку. Стыдитесь!!

Если не приедете, то желаю Вам, чтобы у Вас на улице публично развязались тесемки у кальсон.

Николай не пьет… воды. Вообще — пхе!

Ждущий и потолстевший

А. Чехов.

27 май[63].

Лейкину Н. А., не ранее 5 июня 1886 *

180. Н. А. ЛЕЙКИНУ

Июнь, не ранее 5, 1886 г. Бабкино.

Рукой Н. П. Чехова:

Многоуважаемый Николай Александрович!

Посылаю Вам рисунок, более отделанный, чем предыдущий. Другой пошлю с завтрашней почтой, сегодня же послать нельзя, т. к. возница не ждет, хотя работы всего минут 10–15. Следующий рисунок тоже карандашный и изображает собою «Павловск», т. е. павловский вокзал, который я зачертил с натуры прошлым летом. Кстати, роясь в папке, я отыскал подпись для рисунка, данную мне редакцией «Осколков». Рисунок должен изображать двух прощающихся супругов на дебаркадере. Супруга удерживает мужа поцелуями и, после того как поезд ушел, начинает бранить его нещадно.

Если эта подпись не была у вас в ходу, то я изображу на нее хорошенький рисунок

т. е. Николай хочет просить прибавки за торшонные рисунки и не знает, как приступить. Советую выпить ему рюмку водки для храбрости и продолжать:

Так вот что, Николай Александрович: прежде всего попросите Антона не писать на чужих письмах, хотя бы и правды, а затем выслушайте.

Рисовать на корнпапье за 16 р. мне невыгодно ввиду того, что слишком много тратится времени на «затачивание», на излишние «штрихи» в пользу камня Ac, к тому же я завален работой для «Всемирной иллюстрации». Помимо того, что я ее корреспондент, я рисую и жанр, который будет готов к половине июля. Выходит, что времени на «затачивания» и не хватает. Значит, разговор о прибавке — вовсе не лишний разговор. Изображать перовые рисунки мне выгодней, т. к. они отнимают мало времени. Вот и вся исповедь. Пришлите тем.

Н. Чехов. 86.

Кланяюсь под исповедью и желаю всех благ. Получил от Вас письмо и буду отвечать на него особо^*.

О книге видел рецензию в «Будильнике»^*. Видел объявление^* о ней в «Новостях дня»… Вообще, стараюсь. Вы спрашиваете, куда я деньги трачу?

На женщин!!!!

Приехал Алоэ^*. Принимать Вам его придется в самом скором времени. Болен глазами^* (не я, а Алоэ).

А. Чехов.

Шехтелю Ф. О., 8 июня 1886 *

181. Ф. О. ШЕХТЕЛЮ

8 июня 1886 г. Бабкино.

86, VI, 8.

Добрейший и тяжелейший на подъем Франц Осипович!

Письмо Ваше получил. Ответ мой прост: Вы свой собственный враг… Во-первых, нельзя так легкомысленно относиться к гимнастике^*, и во-вторых, стыдно сидеть в душной Москве, когда есть возможность приехать в Бабкино… Житье в городе летом — это хуже педерастии и безнравственнее скотоложства. У нас великолепно: птицы поют, Левитан изображает чеченца, трава пахнет, Николай пьет… В природе столько воздуху и экспрессии, что нет сил описать… Каждый сучок кричит и просится, чтобы его написал жид Левитан, держащий в Бабкине ссудную кассу.

Николай обрился и помешался на индейском петухе. Высшее его наслаждение — это свистать индюку или изображать его. Я пишу, пишу, пишу… и ленюсь. Вчера приехал Бегичев, который открыл у нас парикмахерскую.