Том 19. Про братьев меньших

Все знают: в лондонском Тауэре живут вороны. Точнее сказать, в крепости держат шесть — восемь птиц, подрезая им маховые перья. Птицы состоят на государственном довольствии, есть в Тауэре даже должность смотрителя воронов. Когда какая-либо из птиц умирает, ее хоронят во рву у замка и сразу же ищут новую на возникшую вакансию. Попытки гнездованья в неволе кончались ничем. Снесенные яйца сами же вороны расклевывали — их семейная жизнь беспокойства не терпит.

Англичане птиц знают и любят. Вороны Тауэра известны по именам, в газетах описаны их характеры и проказы, прослежены сроки жизни. Увы, 300 лет вороны не живут. Но и 30 — тоже немало! Рекордное долголетие воронов зарегистрировано в Тауэре — сорок три года.

Ни в Лондоне, ни в окрестностях города вольных воронов нет. Между тем когда-то эта птица повсюду была многочисленной, небоязливой. Пищи всеядному летуну хватало везде.

В Америке орды воронов следовали за бизонами и волками, подбирая все, что «с возу упало». Довольно пропитанья было воронам и в Европе. Обитали они даже и в городах, выполняя, как нынче вороны, роль мусорщиков.

В Лондоне их шумливая дальнозоркая стая, пишут, предупредила стражу о приближении войска мятежного Кромвеля. Как видим, были основания воронам покровительствовать. Но их расплодилось так много, что лондонцы попросили Карла II избавить их от докучливого соседства. Однако прорицатель-гадальщик напророчил королю множество бед, если он уничтожит всех птиц. Король, подумав, повелел содержать в крепости только шесть — восемь воронов. Так возникла традиция, оберегаемая поныне.

В образе жизни ворона есть особенность — он не только не брезгует падалью, он ищет ее активно и этим спасается в зимнее время, когда живностью трудно разжиться. Нет у птицы и «предрассудков» — труп человека для нее такая же пища, как и павший суслик, кабан, как волками недоеденный лось. Умные птицы научились хорошо понимать, что значит скопление вооруженных людей. Всякая битва кончалась пиром для воронов. Викинги, наводившие страх на Европу, радовались, что скандинавские вороны сопровождают их боевые суда. Апофеозом всяких сражений было скопление черных, казавшихся людям зловещими птиц. В европейской поэзии и фольклоре, в исторических хрониках немало строчек о воронах, «чарующих смерть». Поговорка «накаркал…», песня «Черный ворон, черный ворон, что ты вьешься надо мной» многим у нас известны.

Не любили ворона, побаивались, поругивали и постреливали. Но только не на севере!

Для человека северного ворон — товарищ, друг, брат и даже более — божество. А как же иначе. С выпадением снега исчезают почти все птицы. А ворон остается. Он всегда на виду и делит с человеком тяготы долгой зимы. Он держится возле домов, как курица, сопровождает охотника, зная: удачный выстрел и ему что-нибудь принесет.

В одной из самых глухих деревенек Аляски с названьем Гуслея я беседовал с охотником Сэмом Вильсоном. Он рассказал: во время осенних охот на лосей с лодки вороны, хорошо сверху все видящие, пикируют вниз, показывая, где стоит зверь. Удивительно. Но вполне объяснимо — за тысячи лет вороны тут, на севере, так «притерлись» к жизни людей, что понимают каждый их шаг.

Человеку тут в голову не придет выстрелить в ворона, он — божество! «Ворон создал землю, небо, человека, животных… Помолись ворону».

В этом вся религия северных людей. В местном искусстве ворон — главный из персонажей.

На рисунках, вышивках, на резных тотемных столбах — везде ворон. А вот шутка из нынешней жизни. Мальчик из племени атапасков, вернувшись из школы, поделился с отцом: «Учитель сказал, что люди произошли не от ворона — от обезьяны». Отец был строг: «Белые люди, возможно, произошли от обезьяны, а мы от ворона».

К интересной жизни воронов во всех частях света всегда присматривались пастухи и охотники. В последнее время ворон стал особым объектом вниманья этологов (ученых, занятых поведеньем животных). Но эта птица оказалась орешком крепким для изученья — немногочисленная, умная, осторожная и подозрительная, — «одного перышка возле приманки довольно, чтобы вчера еще спокойно кормившийся ворон сегодня сесть испугался». По крупицам собираются интересные сведенья.

Больше других в изучении ворона преуспел американский орнитолог Берндт Хейнрих. Пять зим, выкладывая приманку (изведено восемь тонн падали!), забираясь для наблюдений на верхушки сорокаметровых елей, просиживая часами в скрадках при морозе за двадцать градусов, упорный любознательный человек сумел проникнуть в сложный мир таинственной птицы. Его книга «Ворон зимой» стала событием в современном изучении дикой природы. Недавно книга издана и у нас. Получив книгу в подарок к Новому году, я прочел ее в две ночи. Редкий детектив может сравниться с этим раскрытием подлинных тайн жизни.

Невозможно перечислить все тонкости наблюдений, сделанных Хейнрихом в северном американском штате Мэн. Назовем лишь кое-что, имеющее отношение к этой беседе.