Том 19. Про братьев меньших

К концу лета птенцы сбросят свои «свитера» и оденутся как положено — черный блестящий «фрак» и облегающая живот «манишка». Это одежда уже пловца и ныряльщика, одежда, представляющая что-то среднее между перьями и чешуей. Крылья пингвина — тоже уже не крылья, а ласты. С их помощью птица великолепно плавает и ныряет, сказать точнее, летает в толще воды с большой скоростью, с виртуозными поворотами и ныряньем до глубины двухсот метров. Пингвины хватают рыбу, маленьких осьминогов, другую мягкотелую живность, кишащую в холодных антарктических водах. Сами они тоже могут попасть на обед морским хищникам — китам косаткам и леопардам. Большая подвижность в воде — способ кого-то поймать и спастись самому от ловцов.

Океан — стихия пингвинов. На льдины они выбираются с приходом зимы к моменту свадеб и выведенья потомства.

В декабре — январе самый разгар семейных забот. Наша экскурсия вглубь колонии не вызывает ни паники, ни беспокойства. Малыши с любопытством лупят глаза, взрослые величественно-равнодушны. И, если ты уж совсем фамильярен — дотронулся или погладил, — шумно запротестуют и могут клюнуть. Трогательны неподвижные пары. Стоят клюв к клюву, не замечают ни криков поморников, ни наших шагов.

Убеждаемся — могут стоять и час, и два. Любовь! Всего пингвинов семнадцать видов. Императорские — самые крупные. Почти такие же — королевские, которых узнаешь по оранжевым щечкам. Но их возле Мирного нет.

Зато весной возле Мирного появляются небольшие, суетливые, как подростки, пингвины адели. Зиму они проводят где-то в водных пространствах. У ледового барьера, на островных скалах пингвины появляются в ноябре. Они как грачи для наших широт. Появились адели — значит, пришла весна.

Адели я наблюдал на острове Хасуэлла. Тоже колония. Самки сидят на гнездах из камешков. Самцы, плутовато оглядываясь, тут же прогуливаются. Чуть какая-нибудь пингвиниха зазевалась — нахал хватает из-под нее камешек и бегом-бегом к гнезду своей ненаглядной. Ему невдомек, что, пока он ходил и высматривал, из гнезда у подруги таким же образом что-нибудь увели. Мира в колонии это не нарушает. Поднесение камешка — демонстрация верности супружескому союзу, и милое воровство тут как бы и узаконено.

В лунке из мелких камней самка сидит на паре яиц прилежно. Я осторожно отодвинул ее сапогом — протестует, но не очень активно.

Беру яйца и кладу рядом, а в гнездо опускаю часы. Птица садится на них и успокаивается — яйца рядом как будто и не ее.

Гнездовой период адели приходится на время снежных весенних штормов. Колонию птиц заносит, на месте гнезд — лишь снежные бугорки. Это самки прилежно, неотступно сидят на яйцах. Сейчас тепло. Камни греют живот, и хозяйка гнезда осоловело глядит на мир круглыми, как очки, глазами.

Императорские пингвины покидают колонию только по необходимости — надо идти кормиться. Мужская половина адели, отдыхая от демонстрации преданности избранницам, бродит вдоль побережья просто из любопытства. Забавно наблюдать темные силуэты пингвинов на белом снегу. Иногда идут тихо, чуть покачиваясь — точь-в-точь старушки на пути к богомолью. Если надо куда-нибудь поспешить — ложатся на брюхо и довольно быстро скользят, загребая ластами-веслами. Иногда кажется — ветром гонит эти маленькие «ладейки» по глазированным льдинам и твердому снегу.

Бывает, адели забредают в царство императорских пингвинов. Их тут никто не обидит. Но очень они заметные своей мальчишеской суетою рядом с большими сановно-важными соплеменниками.

Одного такого бродяжку мы загнали в мешок. Дело было под Новый год, и мы с приятелем у привезенной из Подмосковья елки решили появиться с пингвином. Затея понравилась всем, кроме пингвина. Сначала он вел себя осмотрительно-робко. Но, когда открылись бутылки с шампанским, когда в кают-компании накурили, абориген Антарктиды разбушевался.

Пришлось его вместе с картонным ящиком унести из-под елки. Куда побежит?.. Секунды две соображал и взял безошибочный курс на свой родной островок.

Ни одна из птиц не относится с таким доверием к человеку, как пингвины. Причина: никогда не видели человека, не знают, на что он способен. Когда с корабля в 1955 году выгружалась на лед первая советская антарктическая экспедиция, пингвины адели прибежали на это чудо смотреть. Когда строились домики в Мирном, пингвины бегали под ногами людей, взбирались подоскам кверху — им все интересно.

Они и остались такими же любознательными: увидят что-нибудь необычное, мчатся посмотреть, изучить, оценить. Кое-чему, правда, их научили собаки, на которых предполагали передвигаться зимовщики. Но техника оказалась тут более подходящей, и собаки от безделья заинтересовались пингвинами.

Одну из прогулок в городок пингвинов адели мы совершили с Михаилом Михайловичем Сомовым, известным нашим полярником. Мы долго наблюдали за суетой милых подвижных птиц. «Вы знаете, каким был мой самый первый приказ в год первой антарктической экспедиции? — улыбнулся Михаил Михайлович. — Приказ был таким: «Пингвинов не трогать!»