Том 2(1). Наша первая революция. Часть 1

"Все бывшие либералы, — доказывает «Гражданин», — ввиду продолжения агитации со стороны революционеров, сами того не замечая, перешли в охранители положения, дарованного последним манифестом, и теперь можно с уверенностью сказать, что громадное большинство нашей интеллигенции представляет собою консервативный элемент в государстве".

С другой стороны, монархистам нет нужды быть plus royaliste que le roi meme, большими монархистами, чем сам монарх. «Гражданин» выражает, поэтому, уверенность, что монархисты

"ныне должны для блага России и общего успокоения перейти в разряд охранителей нового порядка, слившись, таким образом, в одну политическую партию с бывшими либералами, ныне волею судеб попавшими в охранители".

Либералы бьют отбой

Профессор "правового порядка" Латкин в газете "правового порядка" «Слово» с сомнением качает головою по поводу всеобщего избирательного права.

"Страшно подумать, — говорит он, — что на почве всеобщей подачи голосов может погибнуть нежный цветок нашей политической свободы, и на его месте возрасти огромное дерево самой мрачной реакции.

"Если социал-демократам, — откровенничает профессор, — неудобно отказаться от лозунга, являющегося таковым и у всех западно-европейских социалистических партий, то в ином положении находятся различные фракции нашей либеральной партии, и им не следует увлекаться формулою, практическое применение которой может грозить гибелью русской свободы".

Чьим же собственно попечениям вручить "нежный цветок" 17 октября? Гр. Витте пытается взращивать его в тепличной атмосфере военного положения, после того как Трепов выбился из сил, пытаясь ободрить робкую свободу при помощи патронов. В конституции, которую сочинил г. Струве, тоже предусмотрено военное положение для нежного цветка свободы. Подумать только, что все эти мероприятия — деспотизм свободы, направленный против реакционных покушений народных масс!

"Начало" N 1, 13 (26) ноября 1905 г.

Кадетские профессора в роли крестьянских трибунов

Проф. Ходский^* разъясняет через вечернее издание "Нашей Жизни" крестьянам, что даже в образованных заграничных странах

"не сумели еще сделать, чтобы весь рабочий струмент (sic!) (земля, машины, фабрики), все принадлежало рабочему люду. И крестьянам следует добиваться пока того, чтобы у крестьян было побольше земли и полегче (sic!) податей, а остальное само приложится".

Конечно: остальное само приложится.

Профессор, впрочем, одобряет социализм (на основании принципа: "улита едет, когда-то будет"). Тем энергичнее он выступает против немедленной революционной конфискации дворянских земель. Нужно учиться составлять законы, — учит крестьян профессор, -

"а чтобы просто взять всю землю у одних и отдать ее тем, кто желает ее иметь, — таких законов нигде на свете еще не было, не может быть и у нас".

Г. Ходский забывает, что такие беззаконные законы уже однажды были: их произвела на свет Великая Французская Революция, — почему же Великая Русская Революция не сможет повторить их у нас!

Во всяком случае г. профессор жестоко ошибается, если думает, что для того, чтобы стать народным трибуном, достаточно говорить полегче податей вместо поменьше податей и струмент вместо средства производства, — "а остальное само приложится".

Политическая экономия эсеров