Том 2(1). Наша первая революция. Часть 1

Чтобы пояснить это, сравним с монархической французской конституцией, вотированной в сентябре 1789 г. Первый параграф гласил: "Всякая власть исходит от народа и может исходить только от него". Второй параграф: "Французское правительство монархическое; во Франции нет власти, стоящей выше закона; король царствует только в силу закона и только в силу закона может требовать повиновения". Таким образом, принципиально эта конституция признает суверенитет за народом и смотрит на короля, как на ограниченный орган народной воли; конституция освобожденцев принципиально оставляет суверенитет за императором, а в организованной народной воле видит лишь орган императорского суверенитета.

Права и прерогативы императорской власти формулируются всецело в духе этого абсолютистского принципа.

"Императорский всероссийский престол есть наследственный в ныне царствующем императорском доме.

"На содержание императорского двора отпускается из государственных средств особая сумма, которая определяется Государственной Думой в начале каждого царствования, и в течение его не может быть уменьшена без согласия императора.

"Император есть верховный глава государства. Его особа неприкосновенна.

"Императору принадлежит власть верховного управления, он объявляет войну, заключает мир и иные договоры с иностранными державами.

"Император утверждает и обнародует законы и издает, в пределах законов, необходимые для их исполнения указы, которые, впрочем, не могут ни приостанавливать действия законов, ни делать из них изъятия.

"Император созывает Государственную Думу и закрывает ее сессии.

"Император назначает и увольняет министров.

"Императору принадлежит верховное начальствование сухопутными и морскими силами Российской державы.

"Императору принадлежит право помилования".

Все, что может быть сохранено из принципов абсолютизма — сохранено.

И последний земский съезд поступил только последовательно в проведении основ лжеконституционного абсолютизма, когда отказался от Учредительного Собрания и выработку основных законов народными представителями заранее поставил в зависимость от согласия императора, обладающего верховной властью.

Что же такое Государственная Дума, которой проект предоставляет «участие» в осуществлении верховной власти?

II. Организация представительства

"§ 36. Государственная Дума делится на две палаты: земскую палату и палату народных представителей".

Земская палата избирается губернскими земствами и городскими думами. Палата народных представителей избирается гражданами мужского пола, на основе всеобщего, равного, прямого и тайного голосования. Обе палаты равноправны.

Таким образом, верховная власть осуществляется в действительности тремя факторами: 1) императором, 2) народом, интересы которого представлены "палатой народных представителей", и 3) какой-то третьей величиной, интересы которой представлены земской палатой. Что же это за таинственная третья величина, которую проект ставит на страже демократических интересов нации? Попробуем раскрыть ее конституционный псевдоним.

§ 68 гласит, что "местное самоуправление должно быть основано на всеобщем, равном, прямом и тайном голосовании". Это звучит очень хорошо. "Каждое лицо, — читаем мы, однако, далее, — имеющее право участия в выборах в палату народных представителей (т.-е. «лицо», как мы уж знаем, мужского пола), имеет право такого же участия в местных выборах, если оно прожило в данном месте, уезде или городе, определенный срок, не менее одного года". Так просто примиряется всеобщее избирательное право с высоким цензом оседлости! С равным основанием § 68 мог бы быть редактирован так: думы и земства избираются на основе всеобщего, равного, прямого и тайного голосования — за вычетом граждан, не владеющих недвижимой собственностью. Кого выключает ценз оседлости, об этом не приходится распространяться: он прямо и непосредственно направлен против класса наемного труда, т.-е. против самой демократической части населения. Беднейшие полупролетарские слои деревни, вынужденные к сезонным кочеваниям, также окажутся лишенными права муниципальных выборов. Это ограничение прикрывается тем доводом, будто с местными интересами могут быть связаны лишь постоянные местные жители. Как будто пролетарий не заинтересован в том, чтобы найти всюду, куда его забросит судьба, дешевую квартиру, хорошую школу и необходимую медицинскую помощь! Как будто для того, чтобы сознательно принять участие в местных выборах, ему недостаточно знать, какую муниципальную программу поддерживает кандидат каждой партии! Как будто рабочая муниципальная программа в своих основах не является общей для всей страны!