Том 2

Затем воцарилось довольно продолжительное молчание, по крайней мере Фред Праэк больше ничего не услышал, сколько ни напрягал свой слух. Последние слова Фернандо Воклена, проницательного, хотя и грубоватого человека, глубоко взволновали его. Столь же сильное впечатление произвел на него неопределенный, дрожащий смех Изабеллы де Ла Боалль.

И вдруг Фред Праэк вспомнил далекую страну басков — Сен-Жак де Люз и старинную церковь французских монархов. Вспомнил новобрачную в белом подвенечном платье… Уже тогда она смеялась… Кто знает, может быть, уже и в том смехе звучали тоска и тревога?

Вдруг старое видение улетучилось. Фред Праэк вновь услышал голос Изабеллы де Ла Боалль. Ему показалось, что голос этот слегка изменился…

— Дорогой друг, вы говорите мне множество приятных вещей, которые словно созданы для этой прекрасной ночи, рассыпающей по миру грезы и мечты… Но вы до сих пор не сказали главного — того, что мне надо знать прежде всего… Если бы я оказалась настолько сумасбродной, что послушалась бы вас, поверила вам и последовала за вами, — что вы сделали бы для меня?

— Все. Все, что угодно! — с горячностью воскликнул Фернандо Воклен.

— Пусть так! Но с чего бы вы начали?

— Я начал бы с того, что эта самая яхта, которая завтра вечером должна повезти нас обратно из Табаго в Фор-де-Франс, повезет нас обоих — меня и вас — послезавтра из Фор-де-Франс в Кингстон. В Кингстоне всегда бывает множество пароходов. Мы сможем сесть на любой из них и уехать куда нам захочется — в Нью-Йорк, Лондон, Париж…

— И… и это «все»?

— Конечно, нет! Но вы ведь спросили меня: с чего бы я начал. Я стал бы затем исполнять каждое ваше желание, каждый каприз и причуду…

— Понимаю, понимаю… Но вы говорите о будущем, тогда как меня интересует настоящее. То, что вы предлагаете мне, это — будем говорить откровенно — похищение, увоз… О, меня это нисколько не пугает! Я знаю, что такие похищения нередко кончаются очень благополучно. Некоторые похитители впоследствии даже женятся на похищенных — не правда ли? — и возвращают их таким образом в легальное положение… Я вовсе не прошу у вас так много, успокойтесь…

— Отчего же нет? Правда, мы оба не вполне свободны, — у вас есть муж, а у меня жена. Но неужели вы думаете, что я остановился бы перед этим? Достаточно было бы двух разводов, чтобы…

— Двух разводов! О, как далеко вы идете! Нет, спасибо! Нет, нет!.. Я вовсе не желаю, чтоб вы разводились. Это было бы очень дурно с моей стороны. Госпожа Воклен такая милая дама, она была всегда так любезна ко мне! Да и вообще, одна мысль об измене — все равно с кем — ужасает меня… Не говоря уже о ваших детях, про которых вы совсем, как видно, забыли. Посмотрите на своего сына и его очаровательную невесту!.. Нет, нет, вы не должны разводиться, ни за что. Да и к чему? Я и сама совсем не собираюсь жертвовать своей общественной репутацией.

— Ах, вот как! — разочарованно воскликнул Фернандо Воклен.

— Нет, нет, я хочу остаться госпожой де Ла Боалль. Это имя дает мне значение и вес… Кем я стану, когда потеряю его? Ведь вы знаете, как общество смотрит на разведенных…

— Но ведь если вы покинете своего мужа, — возразил Воклен, — он сам потребует от вас развода. Это можно заранее предвидеть, не правда ли?

— Я знаю!.. И это как раз то, чего я хочу избежать.

— Значит, как же?

— Я ничего не знаю. Я только женщина, — слабая, беспомощная, несведущая… Вот вы же сами просили меня ждать вас здесь… И только что уверяли еще меня, что я несчастна и что вы готовы все отдать, чтоб только утешить меня…

Последовало молчание, не особенно продолжительное, но показавшееся Фреду Праэку целой вечностью.

— Мадам, — сказал он, — я вам действительно предлагал все отдать, включая и мое имя… Но вы, кажется, отвергаете мое предложение?..

— Ваше имя принадлежит другой и я не могу посягать на него. Я не воровка. А если я не могу стать госпожой Воклен, то мне хочется остаться госпожой де Ла Боалль… Дорогой друг, как вы не понимаете такой простой вещи? Я тронута — но разве вам самому будет приятно скитаться по свету с разведенной женщиной?.. Нет, нет! Чтоб все было в порядке, необходимо, чтобы я стала вдовой…

Новое молчание — долгое и тяжелое. Фред Праэк, вероятно, сильно дрожал, потому что послышался деревянный треск шезлонга, в котором он лежал.

Но Фернандо Воклен, по-видимому, ничего не слышал. Он видел перед собой только Изабеллу де Ла Боалль — видел ее, быть может, совсем в ином свете, чем раньше.

— Мадам, — сказал он, наконец, — уже поздно. Кроме того, вы произнесли слова, о которых мне надо будет немного подумать…

Он удалился. Фред Праэк слышал, как постепенно затихли его шаги. У перил все еще стояла влюбленная парочка. Конечно, они ничего не заметили из того, что происходило в нескольких шагах от них.

Фред Праэк подумал о том, что в жизни тоже иногда не замечаешь тысячи разных возможностей, проходишь мимо них, еле коснувшись… к счастью!..

Вдруг он вздрогнул: корабельный колокольчик прозвонил трижды — на море означает половину второго часа утра…