Читаем Том 2 полностью

Он триста взял знамен, он триста вел сражений.

Он трону подарил Монтриль, Хаэн, Суэц

И умер в нищете. Склонитесь, наконец!

(Отвешивает поклон.)

Король слушает его с возрастающим нетерпением и гневом.

Хиль, сын его, с душой и верной и суровой:

Всех королевских слов его надежней слово.

(Идет дальше.)

Гаспар! Мендосы кровь и Сильвы слились в нем.

Со всем дворянством мы соседствуем родством.

Страшась нас, Сандоваль не раз роднился с нами;

Манрике, Лара нам завидуют веками,

И враг наш Аленкастр. Наш род пятой своей

Уперся в герцогов, главою — в королей.

Дон Карлос

Вы насмехаетесь…

Дон Руй Гомес

(переходя к следующим портретам)

Дон Васкес, прозван — «Умный».

Дон Хайме — «Сильный»; тот, что в храбрости

безумной

Замета с маврами сдержал своей рукой.

Но я иду к другим, и лучшим.

(Заметив гневный жест короля, пропускает ряд портретов и переходит к трем последним, слева от зрителей.)

Прадед мой!

Жил шесть десятков лет, держать умея слово,

Хотя бы дал жиду…

(Подходит к предпоследнему.)

Вот старика седого

Портрет — то мой отец. Герой последний он.

Когда был маврами захвачен граф Хирон,

Шестьсот взяв воинов, отважный и суровый,

Он поскакал вослед, чтоб с друга сбить оковы.

Из камня изваять Хирона он велел

И взял его с собой и средь враждебных стрел

Клялся не отступать, покуда этот камень

Чела не отвратит, не дрогнет пред врагами.

Он бился, победил, из плена друга спас.

Дон Карлос

Мой пленник!

Дон Руй Гомес

С ним наш род высокий не угас.

Все скажут: «Вот они, герои поколений,

Де Сильва, храбрецы!»

Дон Карлос

Скорее! Где мой пленник?

Дон Руй Гомес низко склоняется перед королем, берет его за руку и подводит к последнему портрету, который служит дверью в тайник, где скрыт Эрнани. Донья Соль следит за герцогом взором, исполненным тревоги. Присутствующие молча ждут.

Дон Руй Гомес

Вот мой портрет. Король, благодарю вас. Вы

Хотите, чтоб он стал посмешищем молвы?

«Изменник был рожден высокою семьею,

И гостя своего он продал с головою!»

Радость доньи Соль. Движение среди присутствующих. Король удаляется в гневе. Он вдруг останавливается и несколько мгновений остается погруженным в молчание: губы его дрожат, взгляд пылает.

Дон Карлос

Твой замок гнусен мне, и он пойдет на слом!

Дон Руй Гомес

Но буду я за все вознагражден потом.

Дон Карлос

Велю я башни срыть в знак королевской мести,

И станет конопля расти на этом месте.

Дон Руй Гомес

Пусть лучше коноплей покроется оно,

Чем мне на имени своем носить пятно.

(К портретам)

Не правда ль, предки?

Дон Карлос

Ты ответить головою

Мне, герцог, обещал…

Дон Руй Гомес

Иль той, или другою.

(К портретам)

Не правда ль, предки?

(Показывая на свою голову)

Вот вам голова моя.

(Королю)

Возьмите!

Дон Карлос

Хорошо. Но все ж обманут я.

Мне нужно голову иную, молодую,

Чтоб мертвой взять ее за кудри. А такую?..

Палач напрасно бы волос на ней искал:

Для пятерни его ты слишком гладок стал.

Дон Руй Гомес

Молчите, о король! Честь ею не забыта.

Она ценней для вас, чем голова бандита.

Вам Сильва не нужны? С каких же это пор?

Дон Карлос

Отдай Эрнани нам!

Дон Руй Гомес

По совести, сеньор,

Нет!

Дон Карлос

(свите)

Обыщите все! Все башни, закоулки,

Подвалы, погреба.

Дон Руй Гомес

Но камень замка гулкий

Надежен, как я сам. И нам двоим позволь

Ту тайну ото всех хранить.

Дон Карлос

Я твой король!

Дон Руй Гомес

Пусть станет замок мой добычей разрушенья, -

Я смерть в нем обрету, но не скажу.

Дон Карлос

Моленья

Напрасны. Где бандит? Ты хочешь, чтоб отнял

Я голову твою и замок?

Дон Руй Гомес

Я сказал.

Дон Карлос

Мне не одна уже нужна теперь, а обе.

(К герцогу Алькала)

Возьмите герцога!

Донья Соль

(сорвав с себя вуаль, бросается между королем, герцогом и стражей)

Король, в столь дикой злобе

Вы отвратительны!

Дон Карлос

Что вижу? Донья Соль?

Донья Соль

Нет, не испанское в вас сердце, мой король.

Дон Карлос

(смущен)

Не слишком ли сейчас вы к королю суровы?

(Приближается к донье Соль, тихо)

Сюда я из-за вас пришел, на все готовый.

От вас один мне путь — иль в ад, иль к небесам.

Когда не любят нас, легко стать злыми нам!

Когда бы только взор ко мне вы устремили,

Великим бы я стал, я стал бы львом Кастильи!

Но в тигра превратил меня ваш дерзкий гнев:

Молчите — это тигр ревет, рассвирепев.

Донья Соль бросает на него взгляд. Он отвешивает поклон.

Но все ж покорен я!

(Обращаясь к герцогу)

Тебя, кузен, я знаю;

Велений чести я в тебе не отвергаю.

Будь верен гостю ты, неверен королю.

Я лучше: я тебе прощение дарю.

Невесту только я возьму себе залогом.

Дон Руй Гомес

Да? Только?

Донья Соль

(поражена)

Как, меня?

Дон Карлос

Да, вас!

Дон Руй Гомес

Ну что ж, не много!

Вот милость высшая! Вот благородства путь!

Он голову щадит, но мне терзает грудь.

Прощенье!

Дон Карлос

Выбирай меж нею и злодеем.

Одно из двух.

Дон Руй Гомес

Король, мы возражать не смеем.

Перейти на страницу:

Все книги серии В.Гюго. Собрание сочинений в 10 томах

Похожие книги

Отверженные
Отверженные

Великий французский писатель Виктор Гюго — один из самых ярких представителей прогрессивно-романтической литературы XIX века. Вот уже более ста лет во всем мире зачитываются его блестящими романами, со сцен театров не сходят его драмы. В данном томе представлен один из лучших романов Гюго — «Отверженные». Это громадная эпопея, представляющая целую энциклопедию французской жизни начала XIX века. Сюжет романа чрезвычайно увлекателен, судьбы его героев удивительно связаны между собой неожиданными и таинственными узами. Его основная идея — это путь от зла к добру, моральное совершенствование как средство преобразования жизни.Перевод под редакцией Анатолия Корнелиевича Виноградова (1931).

Виктор Гюго , Вячеслав Александрович Егоров , Джордж Оливер Смит , Лаванда Риз , Марина Колесова , Оксана Сергеевна Головина

Проза / Классическая проза / Классическая проза ХIX века / Историческая литература / Образование и наука
1984. Скотный двор
1984. Скотный двор

Роман «1984» об опасности тоталитаризма стал одной из самых известных антиутопий XX века, которая стоит в одном ряду с «Мы» Замятина, «О дивный новый мир» Хаксли и «451° по Фаренгейту» Брэдбери.Что будет, если в правящих кругах распространятся идеи фашизма и диктатуры? Каким станет общественный уклад, если власть потребует неуклонного подчинения? К какой катастрофе приведет подобный режим?Повесть-притча «Скотный двор» полна острого сарказма и политической сатиры. Обитатели фермы олицетворяют самые ужасные людские пороки, а сама ферма становится символом тоталитарного общества. Как будут существовать в таком обществе его обитатели – животные, которых поведут на бойню?

Джордж Оруэлл

Классический детектив / Классическая проза / Прочее / Социально-психологическая фантастика / Классическая литература