Том 2. Дипломатия в новое время (1872 - 1919 гг.)

Всё же изгнание Центральной рады восставшими рабочими и крестьянами поставило Германию в затруднительное положение: не стало правительства, с которым велись переговоры. Дипломатическая постройка, с такими ухищрениями возведённая Кюльманом и Черниным, рушилась. На этот раз уже немцам пришлось добиваться перерыва в заседаниях мирной конференции. 3 февраля (21 января) Кюльман и Чернин выехали в Берлин.

Туда же прибыл и Людендорф. На совместном совещании дипломатов и союзного верховного командования подвергнут был обсуждению вопрос, подписывать ли мир с несуществующим правительством Украины. Помимо того, что приходилось заключать союз с мёртвыми душами, Чернин опасался, что последствием подписания мира явится враждебное отношение к Австро-Венгрии со стороны Польши. Но продовольственное положение Австро-Венгрии было крайне тяжёлым: она не могла обойтись без украинского хлеба. Представитель австро-венгерского командования со своей стороны определённо заявил, что Австро-Венгрия и её армия обречены на голод. Решено было договор с Украиной подписать. Людендорф потребовал от Кюльмана, чтобы в течение 24 часов после подписания мирного договора с Украиной им был предъявлен ультиматум советской делегации. Кюльман дал такое обещание. На том же совещании обменялись мнениями об условиях мира с Румынией. Людендорф требовал против неё решительных мер.

Закончив 6 февраля (24 января) совещание в Берлине, Кюльман и Чернин вернулись в Брест-Литовск. Здесь 9 февраля (27 января) был подписан мир с Украинской радой. В основу его было положено её обязательство поставить до 31 июля 1913 г. для Германии и Австро-Венгрии — взамен военной помощи против большевиков — миллион тонн хлеба, 400 миллионов штук яиц, до 50 тысяч тонн живого веса рогатого скота, сало, сахар, лён, пеньку, марганцевую руду и т… д. В секрет-вой приписке к мирному договору Австро-Венгрия обязывалась образовать в Восточной Галиции автономную Украинскую область. В тот же день на заседании политической комиссии Чернин сообщил о подписании мира с Украиной. «Мы признали правительство Украинской рады, — заявил он, — следовательно, для нас оно существует». Чернин заверял, что этот договор не является недружелюбным актом по отношению к Советской России.

В тот же день Людендорф позвонил из Берлина Кюльману и напомнил ему обязательство через 24 часа после заключения мира с Украиной прервать переговоры с советской делегацией. Одновременно и Гинденбург, ссылаясь на то, что русское правительство якобы обратилось к германской армии с призывом к неповиновению, потребовал от Вильгельма II указания Кюльману кончить переговоры. Вильгельм II приказал Кюльману предъявить советской делегации ультиматум о принятии германских условий и кроме оккупированных областей потребовать от советского правительства немедленного очищения ещё не занятых немцами областей Лифляндии и Эстляндии, притом без всякого права их народов на самоопределение.

Выполняя эти приказания, Кюльман предъявил советской власти в ультимативной форме требования принять немецкие условия мира. Однако упомянуть об Эстонии и Лифляндии Кюльман всё же не решился.

«Наши предложения, — говорил Кюльман, — известны уже давно, все связанные с ними вопросы подробно обсуждались, и, я полагаю, можно сказать с полным правом, что все возможные доводы подверглись всестороннему рассмотрению, и теперь настало время решений».

Вслед за тем Кюльман продиктовал предлагаемую немцами формулировку: «Россия принимает к сведению следующие территориальные изменения, вступающие в силу вместе с ратификацией этого мирного договора: области между границами Германии и Австро-Венгрии и линией, которая проходит… впредь не будут подлежать территориальному верховенству России. Из факта их принадлежности к бывшей Российской империи для них не будут вытекать никакие обязательства по отношению к России. Будущая судьба этих областей будет решаться в согласии с данными народами, а именно на основании тех соглашений, которые заключат с ними Германия и Австро-Венгрия».

Передавая эту формулировку советской делегации, Кюльман добавил, что принятие её является conditio sine quo non, т. е. абсолютно обязательным условием.

10 февраля (28 января) советской делегации предстояло дать ответ на ультиматум Германии и Австро-Венгрии. Вопреки прямой директиве Ленина заключить мир Троцкий объявил, что войну Советская Россия прекращает, но мира не подписывает — «ни войны, ни мира». Мирная конференция кончилась. Делегации разъехались по своим странам.

13 февраля (31 января) в Гомбурге состоялось совещание, в котором приняли участие Вильгельм II, имперский канцлер Гертлинг, Кюльман, Гинденбург, Людендорф, начальник морского штаба и вице-канцлер. На совещании было принято решение «нанести короткий, но сильный удар расположенным против нас русским войскам, который позволил бы нам при этом захватить большое количество военного снаряжения».