Том 2. Драмы

Дон Руй Гомес, донья Соль под вуалью, дон Карлос, свита.

Дон Карлос приближается медленными шагами; левая рука его на эфесе шпаги, правая — на груди. Он устремляет на старого герцога взгляд, полный подозрения и гнева. Герцог идет к нему навстречу и приветствует его глубоким поклоном. Молчание. Все ждут, охваченные ужасом. Наконец король, подойдя вплотную к герцогу, быстро поднимает голову.

Дон Карлос

С каких же пор,

Кузен мой, вход сюда ты держишь загражденным?

Клянусь, давно считал я меч твой притупленным

И в час, когда к тебе я шел, не ожидал

Найти в руках твоих сверкающий кинжал!

Дон Руй Гомес хочет говорить; король продолжает, сделав повелительный жест.

Не странно ли гореть столь юношеским пылом?

В тюрбанах, что ли, мы? Зовусь я Боабдилом

Иль Магометом, да? Зачем, скажи мне, ты

Решетку опустил и поднял все мосты?

Дон Руй Гомес

(склоняясь перед ним)

Сеньор...

Дон Карлос

(дворянам)

Забрав ключи, займите все проходы!

Два офицера уходят. Другие устанавливают солдат в три ряда от короля до главного входа. Дон Карлос оборачивается к герцогу.

А! Воскресили вы былых восстаний годы?

Так, герцог мой, себя ведете вы со мной?

Ну что ж, я как король ответ вам дам прямой.

Я горы перейду и сам, закован в латы,

Дворянство задушу средь гнезд его зубчатых.

Дон Руй Гомес

(выпрямляясь)

Король, тебе верны все Сильва...

Дон Карлос

(прерывая его)

Что хитрить?

Ответь, иль башни я велю — все десять — срыть.

Костер погашен — да, но искра догорает.

Бандиты умерли — вождь жив. Его скрывает

Де Сильва, герцог мой. Эрнани, дерзкий вор,

Мятежник, — у тебя, здесь, в замке?

Дон Руй Гомес

О сеньор,

То правда.

Дон Карлос

Хорошо. И головой своею

Ответит он иль ты!

Дон Руй Гомес

Я возражать не смею.

Пусть будет так.

Донья Соль закрывает лицо руками и падает в кресло.

Дон Карлос

(смягчен)

Готов на жертву ты? Вперед!

Ищите пленника.

Герцог, скрестив руки, опускает голову и некоторое время остается погруженным в раздумье. Король и донья Соль молча наблюдают за ним, обуреваемые противоположными чувствами. Наконец герцог поднимает голову, идет к королю и, взяв за руку, медленными шагами подводит его к самому древнему из портретов, которым начинается их ряд, справа от зрителя.

Дон Руй Гомес

(показывая королю на старый портрет)

Из рода Сильва вот —

Старейший, пращур мой, герой, большое имя.

Дон Сильвий, тот, что был три раза консул в Риме.

(Переходя к следующему портрету.)

Вот здесь дон Гальсеран де Сильва — Сид второй!

В соборе Торо он, в гробнице золотой;

Средь тысячи свечей горит над ним корона.

От подати в сто дев он спас народ Леона.

(Идет дальше.)

Дон Блас, что сам себя изгнал во цвете лет

За то, что королю неправый дал совет.

(Идет дальше.)

Кристобаль. В битвы час, когда под Эскалоной

Дон Санчо, наш король, чей шлем, столь оперенный,

Приманкой был врагам, сказал: «Спаси меня!» —

Он шлем его надел и дал ему коня.

(Идет дальше.)

Дон Хорхе. Выкупил когда-то из неволи

Рамиро-короля.

Дон Карлос

(скрестив руки, оглядывает его с головы до ног)

Дивлюсь я вам все боле,

Дон Руй!

Дон Руй Гомес

(идет дальше)

Вот Гомес Руй. В делах он вознесен.

Сант-Яго был магистр и Калатравы[20] он.

Кто тяжесть вынес бы его вооружений?

Он триста взял знамен, он триста вел сражений.

Он трону подарил Монтриль, Хаэн, Суэц

И умер в нищете. Склонитесь, наконец!

(Отвешивает поклон.)

Король слушает его с возрастающим нетерпением и гневом.

Хиль, сын его, с душой и верной и суровой:

Всех королевских слов его надежней слово.

(Идет дальше.)

Гаспар! Мендосы кровь и Сильвы слились в нем.

Со всем дворянством мы соседствуем родством.

Страшась нас, Сандоваль не раз роднился с нами;

Манрике, Лара нам завидуют веками,

И враг наш Аленкастр. Наш род пятой своей

Уперся в герцогов, главою — в королей.

Дон Карлос

Вы насмехаетесь...

Дон Руй Гомес

(переходя к следующим портретам)

Дон Васкес, прозван — «Умный».

Дон Хайме — «Сильный»; тот, что в храбрости безумной

Замета с маврами сдержал своей рукой.

Но я иду к другим, и лучшим.

(Заметив гневный жест короля, пропускает ряд портретов и переходит к трем последним, слева от зрителей.)

Прадед мой!

Жил шесть десятков лет, держать умея слово,

Хотя бы дал жиду...

(Подходит к предпоследнему.)

Вот старика седого

Портрет — то мой отец. Герой последний он.

Когда был маврами захвачен граф Хирон,

Шестьсот взяв воинов, отважный и суровый,

Он поскакал вослед, чтоб с друга сбить оковы.

Из камня изваять Хирона он велел

И взял его с собой и средь враждебных стрел

Клялся не отступать, покуда этот камень

Чела не отвратит, не дрогнет пред врагами.

Он бился, победил, из плена друга спас.