Том 2. Лорд Тилбери и другие

Войдя в Синюю комнату минут через десять после ухода леди Эббот, Булпит пережил всю гамму этих чувств, тем более горьких, что недавнее воссоединение с зубами убедило его, что теперь он в безопасности. Он мурлыкал «Пенни с небес», приговаривая: «А теперь облачимся в старые добрые штанцы», — когда обнаружил, как ошибся. У судьбы растрачены еще не все снаряды. Обставлена Синяя комната была удобно и уютно: шезлонг, кресла, два стула, комод, симпатичные гравюры XVIII века, небольшой книжный шкаф и письменный стол, полно бумаги и конвертов, но брюк — нет. А также, если уж на то пошло, пиджака, нижнего белья, шейного платка, носков и башмаков. Бесследно исчезла даже шапочка, изначально предназначенная для студентов колледжа. И Булпит, на что уж находчивый и ловкий, капитулировал перед обстоятельствами. Забравшись в постель и скромно укутавшись простыней, он отдался размышлениям.

После некоторого раздумья он поступил, как поступил бы любой гость в деревенском доме, когда в его спальне случается печальное происшествие. Он позвонил, и вскоре появился Поллен.

Беседа их оказалась малоплодотворной.

— Послушайте, — сказал Булпит, — я не могу найти своих вещей.

— Вот как, сэр?

— Не можете ли принести мне другие?

— Нет, сэр.

— Ну что вы, можете, — подбодрил его Булпит. — Пошарьте в доме.

— Нет, сэр. Сэр Бакстон отдал распоряжение не давать вам другой одежды, сэр. Благодарю вас, сэр.

И ушел, оставив Булпита в крайнем недоумении. Тот по-прежнему кутался в простыню, пытаясь раскусить, что это за порядки в усадьбе, когда к нему ворвался сияющий сэр Бакстон. Более приветливого баронета, рассыпающегося в любезностях перед гостем, Синяя комната еще не видывала.

— Привет, Булпит! Откуда это вы возникли? Вроде бы говорили, что в плавучий дом ушли. Подустали от жизни на природе? Не так уж много в вас от цыгана, а? Ха-ха-ха! Рад, рад, что вы передумали, решили воспользоваться моим скромным гостеприимством. Не припомню, правда, чтоб приглашал, но будьте как дома!

Мозги Булпита крутились сейчас в одном направлении.

— Послушайте, Бак! У меня куда-то запропастились все вещи.

— И правда! — жизнерадостно подхватил сэр Бакстон. — Запропастились, а? Нечего надеть, а?

— Этот дворецкий сказал, вы не велели давать мне другой.

— Опять правда. Дорогой мой, к чему вам одежда? Вы уже спать легли. Оставайтесь в постели, хорошенечко выспитесь!

— Так это вы забрали мою одежду?

— Алиса. Ее идея. Она у нас барышня с головой, дорогой мой Булпит. Гордиться должны такой сестрицей! Зачем? А вот зачем: если у вас не будет одежды, не сможете слоняться по дому и совать бумаги молодому Ванрингэму.

— У меня нет бумаг.

— Нет?

— Забыл в гостинице.

— Ах, вот как!

Тон хозяина был настолько скептичным, что Булпит взорвался:

— Вы что, сомневаетесь в моем слове?

— Конечно!

Булпит понял, что таким способом мало чего добьется, и взялся за другой аспект ситуации, сильно занимавший его мысли:

— Сколько же мне еще торчать в этой треклятой комнате?

— Пока я не продам усадьбу.

Челюсть у Булпита отвалилась. За последние дни он насмотрелся на Уолсингфорд Холл, и четкая картина, во всем ее безобразии, отпечаталась на сетчатке его глаз.

— Да на это годы уйдут! Не станете же вы держать меня в заточении несколько лет?

— Хуже, чем Железной Маске, вам не придется, дорогой мой. Однако, по правде говоря, — сэр Бакстон смягчился, — не думаю, чтоб это тянулось так долго. Сделку я надеюсь заключить после обеда.

— А кто покупает?

— Княгиня Дворничек. Фон цу Дворничек, точнее. Мачеха молодого Ванрингэма. Приехала сегодня. Вот почему Алиса считает — а я согласен с ней, — что вам пока лучше побыть — ха-ха! — в дальней кладовке. Ни одной женщине не понравится смотреть, как ее пасынку вручают повестку за нарушение брачных обещаний. Раздосадуется, отвлечется от покупки…

— Нет у меня никаких бумаг! Я же говорил!

— Помню, помню. И впрямь говорили…

Булпит обреченно вздохнул.

— А когда я буду обедать?

— Вам пришлют поднос.

— Вон как? Небось, сырой ростбиф и чуть теплую капустку?

Сэр Бакстон был задет.

— Ничего подобного! Сегодня у нас тушеная курица, — гордо объявил он. — Очень вкусная. Я слышал, как дочка наставляла повара. Наше меню составляет она. Вас ведь Джин сюда привезла?

— Да. Ничего девчушка.

— Мне тоже нравится, — искренне признал сэр Бакстон. Булпит находился в плачевном состоянии, он был из тех, кто забывает о себе, когда подворачивается случай замолвить словечко в защиту девы в беде. Выпростав голую руку, он обвиняюще ткнул пальцем в хозяина.

— Вы, лорд Эббот, обращаетесь с ней очень дурно!

Сэр Бакстон удивился.

— Кто? Я? Ни разу в жизни дурно с ней не обошелся. Зеница моего ока, вот она кто. С чего это вы?

— Препятствуете двум юным сердцам! И когда? В весеннюю пору.

— Нашли весну! Середина августа!

— Неважно, — твердо возразил Булпит. — Гоняетесь за парнем, которого она любит.

В прошлом сэра Бакстона имелся лишь один парень, за которым он гонялся.

— Вы хотите сказать, — недоверчиво спросил он, — что Джин взяла и влюбилась в этого мерзавца Пика?

— Любит без памяти. И вы это знаете!