Том 2. Лорд Тилбери и другие

С заметной холодностью миссис Синклер Хэммонд подставила беглянке щеку. Ее распирало от желания сказать то, что не принято говорить при чужих. Длиннейшая нотация дожидалась лишь той минуты, когда Билл отойдет.

Флик повернулась к Биллу.

— До свидания, мистер Роулинсон, — весело сказала она, протягивая руку. — Спасибо, что помогли с вещами.

Билл понял намек. Он поклонился величественной тете Фрэнси и пошел прочь, чувствуя себя средневековым рыцарем, который за более спешными делами оставил деву дракону.

Глава XV. Джадсон встречает старую знакомую

Официант, подав кофе и сигары, удалился, и Билл, перегнувшись через стол, заговорил доверительным шепотом.

— Джадди, старик, — сказал он, — я должен тебе кое-что сообщить.

За время еды он не единожды собирался с духом, чтобы начать, но всякий раз оркестр (имевший дурную привычку неожиданно вступать с «Богемой» или еще более громкой классикой) разражался очередным пароксизмом. Билл, который испытывал острую потребность излить душу, бесился. Со встречи на вокзале Ватерлоо прошла неделя. Всю эту неделю он носил в сердце тайну, и она с каждым днем все сильнее рвалась наружу.

Пришло время поделиться ею хоть с кем-нибудь, а во всем большом городе на роль слушателя годился один Джадсон. Друг с удовольствием затянулся.

— Валяй, — добродушно произнес он.

Во-первых, у него самого была припасена приятная тайна, во-вторых, он был сегодня расположен ко всему миру, а к Биллу — особенно. За последнюю неделю между ними восстановилось прежнее уважение. Сникший было друг внезапно ожил, словно политый цветок. Он насвистывал, расхаживая по квартире, а сегодня превзошел самого себя, пригласив Джадсона пообедать в «Регенте», а после закатиться на ревю в «Альгамбру». Джадсон всецело одобрял перемену.

Билл опасливо огляделся. Официант исчез. Ближайшие посетители сидели достаточно далеко. Оркестр вышел из очередного приступа и теперь медленно оправлялся, неспособный временно производить шум. Билл решил, что можно продолжать.

— Ты не заметил, что в последние дни я несколько изменился? — спросил он.

— Еще как! — от души поддержал Джадсон. — Прямо солнечный луч.

— Так я скажу тебе, отчего. Джадди, старина, я понял, что такое любовь.

— Как, опять?! — воскликнул Джадсон.

Билл нахмурился. Он ждал большего такта.

— Если ты про Алису, — сухо сказал он, — то это было наваждение.

— Ясно.

— Теперь все по-настоящему.

— А!

— Что значит «а!»? — обиженно переспросил Билл.

— Ничего. Просто «а!». Можно же, — сказал свободолюбивый Джадсон, — воскликнуть «а!».

— Это прозвучало так, словно ты сомневаешься в моих словах.

— Да ничуть. Я просто подумал…

— Что?

— Ну, не слишком ли скоро? То есть неделю назад ты сходишь с ума по Алисе, а через семь дней забываешь ее и влюбляешься в другую. Нет, я тебя не виню, — милостиво заключил Джадсон. — Я вообще за быстроту.

Билл уронил пепел в кофейную чашку. Он жалел, что вынужден изливать ему душу. Бесчувственный чурбан — вот Джадсон Кокер в двух словах. Потрепаться о пустяках — пожалуйста, но никакого сердца.

— Я не знаю, что ты считаешь быстротой, — сказал Билл.

— Может, тебе показалось, что это было не так и скоро, — сказал примирительно Джадсон.

— Я знаю Флик много лет.

— А, Флик! — с жаром подхватил Джадсон. — Таких девушек поискать. Если бы ты полюбил Флик…

— Я полюбил.

— Давай-ка разберемся, — сказал Джадсон и отхлебнул кофе, чтобы прояснить мысли. Вечер проходил в сугубо безалкогольном духе, тем не менее в голове у него слегка мутилось. — Неделю назад ты был без ума от Алисы. Потом ты влюбился в другую девушку и рассказал мне о ней. Теперь ты говоришь, что любишь Флик. Не понимаю. По-моему, это верная дорога к двоеженству. Я сам, — великодушно добавил Джадсон, — ничего против двоеженства не имею. Наверное, очень приятно, когда у тебя два дома.

Билл внутренне застонал. Лучше изливать душу диктофону, чем тратить слова на это бессмысленное существо.

— Нет, какой болван! — в сердцах произнес он. — Неужели до тебя не дошло, что я с самого начала толкую о Флик?

— То есть девушка, в которую ты влюбился, — Флик? — изумленно произнес Джадсон. — Не вторая, в смысле не третья?

— Нет никакой третьей девушки, — сквозь зубы процедил Билл.

— Ты сказал, что есть.

— Ничего я не говорил. Я внезапно понял, что всегда любил только Флик.

— А! Теперь ясно. Ты всегда любил только Флик? Жаль, ты не понял раньше, когда она не уехала в Америку.

— Если б она не уехала в Америку, я бы этого не понял.

— Что же ты будешь делать? Пошлешь телеграмму?

— Она вернулась.

— Неужели?

— Да. В субботу я встречал дядю и увидел ее, — голос Билла дрогнул. — Джадди, я сказал, что люблю ее, и она ответила, что любит меня.

— Обалдеть.

— Что она во мне нашла? Ума не приложу.

— Я тоже, — согласился Джадсон.

— Но тут есть одна загвоздка. Понимаешь, она вернулась, чтобы выйти за Пайка.

Джадсон содрогнулся.