Том 2. Межпланетный путешественник

Попадались двойные Солнца, туманности: облаковидные, кольцеобразные и спиральные; попадались черные, как бы обугленные планеты, без атмосферы, воды и жизни, и тучеобразная серая пыль, но не было намека на Солнечную систему, где должна находиться Земля № 3…

За машиной осталось 650-миллиардное расстояние. Возвращаться обратно – абсурдно: психометр указывал на весьма скромное наличие энергии.

– А ну, приналяжем!..

Напряг последние силы, все внимание вложил в ускорение полета и почувствовал, что мчаться с большей скоростью даже мысль не может…

* * *

Ура!.. Нептун!.. Солнце!..

Промелькнул опоясанный кольцами Сатурн, вид которого показался бесконечно родным…

Задержал чудовищный бег «сигары» и на лету стал отыскивать Землю.

– Есть!.. С Луной и как полагается ей быть…

Земля! Земля! – бурно плясало сердце. Вряд ли бывают так восхищены моряки, завидев темную полоску на необъятном горизонте, как ликовал Андрей, обрев желанный шарик в безбрежном океане эфира…

Хотя глаза его раскраснелись, как у трахомотозного, голова трещала и казалась с пивной котел, а дыхание захватывало от спертого воздуха машины, – он не забыл, что перед ним не родная планета, а лишь двойник или вернее, тройник ее и, кроме того, ушедшая уже на одно столетие вперед.

Выбрав глухое место в лесных дебрях Африки, осторожно снизился на полянку, поросшую папортниками, чтобы наполнить почти разрядившиеся аккумуляторы.

2.

Раннее утро разгоралось с востока, когда Андрей во второй раз летел над поверхностью Земли № 3, пожирая восхищенными глазами резко изменившуюся природу и обстановку жизни знакомых мест.

Он пролетал над Московской губернией – к Ленинграду сердце что-то не лежало – и здесь хотел спуститься, сам еще не зная, где и как.

Все было покрыто роскошной зеленью и цветами… Исчезли прежние убогие деревушки с их грубо сколоченными хатами и соломенными или ржаво-железными крышами. Всюду – посреди моря зелени и ярких красок скверов – бетонизированные двух- и трехэтажные дома, рассчитанные очевидно на 3–4 семьи. Сократилась площадь построек, развернулись в ширь и даль поля, сады и парки.

По бокам широких улиц деревень высокие тополя, березы и акации красиво декорировали затейливые орнаменты зданий. Невидимая электрическая проводка (подземная?) – через фонари, рефлекторы и факелы – еще обливала дома, зелень площади и улицы. Но вот лучи солнца скользнули по верхушкам дерев – электричество заморгало и погасло…

– Не может быть, что прошло только сто лет! – поминутно восклицал Андрей, нетерпеливо выискивая глазами укромное место для спуска.

– Но кроме тех же стогов и скирд с соломой и сеном, коварство которых он уже познал, не было ничего подходящего.

При полете через пруд на окраине пригородной деревни у Андрея родилась остроумная идея. Он спустился на берег, вышел из машины и разделся до-нага, ежась от утренней прохладцы. Одежду оставил на берегу, а сам снова прыгнул в машину и накрепко закрыл за собой дверь. Поднялся и сверху камнем бросил машину в пруд. Как только она погрузилась до дна, пустил ее к берегу и въехал в раскидистые лапы-корни прибрежных ив. Рыбы испуганными стаями брызнули в разные стороны.

Наполнив «сигару» сжатым воздухом, безбоязненно открыл дверь. Снаружи немедленно возник пузырь воздуха, который не мог всплыть кверху, вследствие большого давления воды.

– Вполне безопасно!.. это уже не стог!

Вылез из машины в воду, запер дверь на ключ и вместе с пузырем воздуха, оторвавшимся при его движении, выплыл на поверхность пруда.

– Ай, да мы! – довольный своей выдумкой, хохотал Андрей, дрожа от принятой ванны и проворно одеваясь.

– Ну-с, как-то вас примет новый мир? – прыгая через пни и кочки, чтобы согреться, думал он через несколько минут, пробираясь парком к деревне.

Первый двухэтажный домик-игрушка, укромно приютившийся в цветущих акациях. Андрей, вбежав на крылечко, смело стучит в разноцветное стекло окна.

– Безо всяких – кто там? – отворяется дверь. Старик внушительной внешности с белой бородой по пояс, в странной тунике, накинутой поверх, как бы гимнастическое трико, с обнаженными мускулистыми руками и коленами, делает приветственный жест:

– Входи, друг!

Андрей, смущенный неожиданным приемом, боком неловко проскакивает мимо старика.

– Хочешь кушать? – спрашивает радушный старик, предлагая место за столом в комнате, богато убранной и украшенной картинками из времен революционной борьбы.

– Вы не беспокойтесь, – заизвинялся Андрей, чувствуя себя не особенно ловко в новой обстановке.

– Почему ты говоришь «вы», когда я один? – спросил старик, придвигая к гостю тарелку с голубоватой массой.

– Видите ли, у нас так принято, – объяснил Андрей свою вежливость, вооружаясь ложкой. – «Вот и влопаюсь сейчас!» – мелькнуло у него,

У старика появился на лице вопрос, но вместо него Андрей услышал новое приглашение – закусить.

– Чорт побери! Никогда я себя так скверно не чувствовал! – совсем растерялся гость, зацепив ложкой голубую массу и не зная, что с ней делать.

Старик, видя его неуверенные операции с ложкой, деликатно пришел на помощь, принявшись сам за завтрак.