Том 2. Межпланетный путешественник

Потом потекли долгие годы переустройства и возрождения обновленной семьи, во время которых коллективная воля трудящихся творила, поистине, чудеса. Машинизирование производства повело к тому, что уже через 20 лет от разрухи и хаоса, порожденных великой войной, не осталось и следа, а рабочий день был сокращен до 4 часов. Все свободное время трудящиеся посвящали умственному и физическому развитию и разумным развлечениям, куда, главным образом, входили научные экскурсии по всему земному шару.

Вот что поведал любитель-историк Иван, бывший во время революционной борьбы простым крестьянином. Его повествованию постоянно мешали нетерпеливые вопросы пылкого слушателя.

– Если бы ты не перебивал меня, после некоторого раздумья промолвил дед, – я не забыл бы рассказать об одном грандиозном завоевании нашей коллективистической науки…

И он рассказал.

– В 1935 году было сделано великое открытие, и не какими-нибудь профессиональными учеными, а группой молодых рабочих, лишь с 30 года посвятивших свои досуги науке. Найден был универсальный антисептикум – средство против невидимых врагов человека. Известно, что почти все болезни и даже состаривание человеческого организма происходят от вредноносных микробов, пробирающихся в наше тело.

– Найденный антисептикум действует губительно на всех микробов без исключения и в то же время не только не вредит клеткам человеческого тела, но и является хорошим активатором этих клеток в их повседневной работе и предохраняет их от быстрого изнашивания.

– Таким образом, открытый препарат служит и идеальным антисептикумом, и настоящим «жизненным элексиром», которого так долго и безуспешно искали средневековые алхимики.

– Благодаря регулярному ежедневному, приему его внутрь, человечество совершенно стерилизовалось[3]; принимаемая же пища, подвергнутая предварительной обработке «униантом», так сокращенно стали называть универсальный антисептикум, – не вводила уже новых микробов в тело человека.

– Действие унианта сказалось через несколько лет. Мало того, что исчезли все инфекционные болезни, сама жизнь омолодилась. 70-80-летние старики, глядевшие одним глазом в потусторонний мир, после регулярного приема унианта, через 2–3 года становились способными принимать участие в олимпиадах и жили до 179–180 лет.

– В общем наука вывела такое заключение, что, чем раньше начинать прием унианта, тем продолжительней становится жизнь. Те, кто принимал его с младенческого возраста – в 30-годах настоящего столетия – имеют до сих пор вид 25-30-летних юношей. Наука пророчит им жизнь до 300 лет.

– Таким образом, – закончил дед Иван, – почти все участники революционной борьбы живы и посейчас.

– Сколько же вы надеетесь прожить? – Андрей улучил момент для вопроса.

– Кто – «мы»? – Деда шокировало почему-то обращение на «вы».

– Извиняюсь, – сконфузился Андрей, – я про тебя, дедушка, спрашиваю…

– Я начал прием унианта, когда мне было 45 лет, следовательно, по данным науки, я проживу 300 минус 45 лет, т. е. – 255 лет…

Для Андрея такая долговечность не была ошеломляющей: он знал примеры более долгой жизни на Луне. Но то были небезы – слоноподобные существа, которые, может быть, самим устройством своего тела предрасполагались к долголетию, а здесь человек, освобожденный человек, своим разумом удлинил себе жизнь чуть ли не в четыре раза!..

Было от чего вскочить со стула и забегать вокруг деда волчком!

– Волноваться не надо, – заученно и машинально посоветовал тот, – волнение сокращает жизнь…

– Это – первый подарок коммунистического труда, – продолжал он, мечтательно глядя в окно, через которое уже пробирались на потолок робкие лучи утренней зари и доносился звон заходивших трамваев.

– Поедем, дедушка, в город, – внезапно предложил Андрей. – Только ты не рассказывай никому, кто я и откуда… Больно надоело мне давать одни и те же объяснения!..

– В город, так в город, – согласился дед, вставая. – Только… банкетик бы следовало…

– Тогда я улечу от вас! – возмутился Андрей: – я хочу быть инкогнито!..

Дед усмехнулся.

– В таком нелепом костюме трудно сохранить инкогнито!.. Ты, как будто, только что из музея убежал!..

– Ну, ин, ладно… Идем-ка я тебя одену по-человечески…

4.

Было еще рано. Кроме Андрея и деда, в трамвае сидела лишь одна молодая девушка. Она имела такую же простую одежду, только более яркую и цветную,

– Сколько ей лет? – поинтересовался Андрей.

– Хе… хе… лет? – старик к смущению гостя за ответом обратился непосредственно к соседке.

– 70, – просто ответила та, – а что?

– Ничего, ничего, гражданка… хе-хе… Вот я с юным другом поспорил о вашем возрасте.

«Девушка» посмотрела на залитое кумачом лицо Андрея и больше не интересовалась им.

– Какого чорта вы меня смущаете? – прошептал он возмущенно.

– Опять… вы?! – возмутился и дед.

Андрей поставил ультиматум: если дед будет нескромным – он при всех станет называть его на «вы».

Тому ультиматум не понравился, но и намеренная вежливость Андрея его пугала.

– Ну, ин, ладно, не буду…