Том 2. Невинный. Сон весеннего утра. Сон осеннего вечера. Мертвый город. Джоконда. Новеллы

Комната первого действия. Большая терраса открыта, вверху, в промежутке между колоннами, виднеется ночное небо, мерцающее звездами. На одном из уставленных драгоценностями столов горит свеча. Глубокое молчание.

Сцена I

Анна сидит у лестницы. Дыхание ночи набегает на ее бледное лицо, поднятое к звездам, которых она не может видеть. Когда она говорит, в ее голосе слышно особенное неуловимое одушевление, похожее на возбужденность легкого опьянения. Кормилица стоит перед ней на коленях, она печальна и подавлена.

Анна(протягивая руки в темноту). Время от времени набегает какое-то дуновение… Поднимается легкий ветер, не правда ли, няня? Ты не чувствуешь запаха мирт?

Кормилица. Поднимается ветер с земли.

Анна. Земля дышит. Только что, когда я подошла с Бианкой-Марией к источнику, не чувствовалось ни малейшего дыхания: ни малейшего! Была полная, неизменная тишина. Мы не произнесли ни слова, чтобы не нарушить ее, один только источник то плакал, то смеялся… Няня, ты никогда не прислушивалась к голосу этого источника?

Кормилица. Вода говорит всегда одно и тоже.

Анна. Нет, нет. Я и Бианка-Мария, мы не произнесли ни слова: и вода рассказала нам бесконечное множество вещей, которые проникали в мою душу, как убеждение… как убеждение. Она научила меня делать то, что необходимо, няня: эта добрая, чистая вода, текущая из глубины, из глубины…

Кормилица(беспокойно). Что ты хочешь делать?

Анна. Я хочу уйти отсюда, уйти очень далеко…

Кормилица. Ты хочешь уйти отсюда! Куда?

Анна(отрывисто). Ты узнаешь, ты узнаешь… Не волнуйся, успокойся, бедная няня. Я пойду этой дорогой без тебя. Мне больше не нужно будет опираться на тебя, бедная няня. Мои глаза увидят свет… Что ты недавно говорила о моих глазах? «К чему Творец создал бы их столь прекрасными, если бы Он не пожелал снова зажечь в них свет?..» Видишь, няня? Я помню твои слова, теперь я сама знаю, что мои глаза прекрасны.

Кормилица. Как ты говоришь сегодня! Что-то кроется в глубине твоих слов… Но ведь я — бедная старушка.

Анна(охваченная внезапным волнением, кладя руки на плечи кормилицы). Ты — моя бедная и дорогая старушка, ты — моя первая и последняя нежность, няня. В крови моего сердца я всегда чувствовала несколько капель твоего молока, няня. Ах, твоя грудь высохла, но твоя доброта росла с каждым днем. Ты водила меня за руку, когда мои маленькие ноги еще не могли направлять свои шаги, теперь, с той же преданностью и терпением, ты водишь меня в ужасном сумраке. Ты — святая, няня. У меня есть рай для тебя: в моей душе…

Кормилица. Ты хочешь, чтобы я заплакала…

Анна(обвивая руками ее шею). Ах, прости меня, прости! Я принуждена заставить тебя плакать.

Кормилица(пораженная, освобождаясь из ее объятий, всматриваясь ей в лицо). Зачем, зачем ты так говоришь? Почему ты так прижимаешься ко мне?

Анна(стараясь рассеять ее беспокойство). Ах, нет, нет… Пустое, пустое… Я говорила так, потому что я уже не могу более приносить тебе никакой радости, бедная няня… никакой радости…

Кормилица. Ты ничего не скрываешь от меня, да? Ты не захочешь обмануть свою бедную старушку, да? Ты не хочешь обмануть ее…