XXIVПоднялся ветер той порою,Качал во мраке дерева,И свист его подобен вою –Как воет полночью сова.Сквозь листья дождик пробирался;Вдали на тучах гром катался;Блистая, молния струейПещеру темну озаряла,Где пленник бедный мой лежал,Он весь промок и весь дрожал…………………Гроза помалу утихала;Лишь капала вода с дерев;Кой-где потоки меж холмовСтруею мутною бежалиИ в Терек с брызгами впадали.Черкесов в темном поле нет…И тучи врозь уж разбегают,И кой-где звездочки мелькают;Проглянет скоро лунный свет.XXVИ вот над ним луна златаяНа легком облаке всплыла;И в верх небесного стекла,По сводам голубым играя,Блестящий шар свой провела.Покрылись пеленой сребристойХолмы, леса и луг с рекой.Но кто печальною стопойИдет один тропой гористой?Она… С кинжалом и пилой;Зачем же ей кинжал булатный?Ужель идет на подвиг ратный!Ужель идет на тайный бой!..Ах, нет! Наполнена волнений,Печальных дум и размышлений,К пещере подошла она;И голос раздался известный;Очнулся пленник как от сна,И в глубине пещеры теснойСадятся… Долго они тамНе смели воли дать словам…Вдруг дева шагом осторожнымК нему вздохнувши подошла;И руку взяв, с приветом нежным,С горячим чувством, но мятежным,Слова печальны начала:XXVI«Ах! Русский! Русский! Что с тобою!Почто ты с жалостью немою,Печален, хладен, молчалив,На мой отчаянный призыв…Еще имеешь в свете друга –Еще не всё ты потерял…Готова я часы досугаС тобой делить. Но ты сказал,Что любишь, русский, ты другую.Ее бежит за мною тень,И вот об чем, и ночь и день,Я плачу, вот об чем тоскую!..Забудь ее, готова яС тобой бежать на край вселенной!Забудь ее, люби меня,Твоей подругой неизменной…»Но пленник сердца своегоНе мог открыть в тоске глубокой,И слезы девы черноокойДуши не трогали его…«Так, русский, ты спасен! Но преждеСкажи мне: жить иль умереть?!!Скажи, забыть ли о надежде?..Иль слезы эти утереть?»XXVIIТут вдруг поднялся он; блеснулиЕго прелестные глаза,И слезы крупные мелькнулиНа них, как светлая роса:«Ах нет! Оставь восторг свой нежный,Спасти меня не льстись надеждой;Мне будет гробом эта степь;Не на остатках, славных, бранных,Но на костях моих изгнанныхЗаржавит тягостная цепь!»Он замолчал, она рыдала;Но ободрилась, тихо встала,Взяла пилу одной рукой,Кинжал другою подавала.И вот, под острою пилойСкрыпит железо; распадаетБлистая цепь и чуть звенит.Она его приподымает;И так рыдая говорит: