Том 2. Рим / После Рима

Эта тема целей поэзии получает продолжение через двести с лишком стихов, в стк. 333–346: стк. 333 aut prodesse volunt aut delectare poetae, aut simul et iucunda et idonea dicere vitae…; стк. 343 omne tulit punctum qui miscuit utile dulci, lectorem delectando pariterque monendo. Здесь цели поэзии выступают уже в ином составе: с одной стороны, utile – idonea – prodesse (monere), с другой стороны, dulce – iucunda – delectare. Чтобы без противоречий совместить прежнюю и новую характеристики целей поэзии, приходится предположить, что в стк. 333–346 понятие dulce выступает не в том же самом значении, что и в стк. 99–100, а в ином, расширенном и включает в себя оба понятия, намеченные в стк. 99–100: и pulchrum, и собственно dulce133. Такое понимание подтверждается и тем, что в стк. 333–346 признаком понятия dulce оказывается delectare, тогда как в стк. 99–100 признаком понятия dulce было animum agere. Таким образом, данные отрывка стк. 333–346 не отменяют, а лишь дополняют данные отрывка стк. 99–100: рядом с качествами pulchrum и dulce является качество utile. Этим трем качествам и соответствуют три цели поэзии, признаваемые Горацием: delectare, animum agere и prodesse – monere. Как известно, сходные три цели приписывал ораторскому слову Цицерон134 («Об ораторе», II, 11 сл.; «Оратор», 21, 69).

Понятие utile появляется в стк. 333–346 не неожиданно. Оно подготовлено развитием другой пары исходных понятий: simplex – varia. Это развитие начинается со стк. 24–30, непосредственно следующих за тезисом denique sit quodvis simplex dumtaxat et unum. В этом отрывке перечисляются достоинства и их извращения. Этот перечень связан с предыдущим тезисом своим первым и последним членами: понятие simplex конкретизируется в краткости (brevis), а понятие varia – в фантастическом неправдоподобии (fictum). Эта же пара – краткость и неправдоподобие – возникает в конце первой части и опять завершается напоминанием о принципе simplex et unum: стк. 148 semper ad eventum festinat и т. д.; стк. 151 atque ita mentitur, sic veris falsa remiscet… И эта же пара – краткость и неправдоподобие – возникает в стк. 333–346, но уже в связи с понятием целей поэзии – prodesse и delectare (стк. 335 quidquid praecipies esto brevis; стк. 338 ficta voluptatis causa sit proxima veris). Таким образом, пара simplex – varia также предстает перед нами в новом и новом плане: сперва как brevis – fictum, потом как utile – dulce.

Понятие dulce, как было показано, является для Горация аналогом понятия πάθος; поэтому связь понятия fictum с понятием πάθος очевидна (ср. также стк. 339 ne quodcumque volet poscat sibi fabula credi, neu pransae Lamiae vivum puerum extrahat alvo и стк. 185 ne pueros coram populo Medea trucidet… quodcumque ostendis mihi sic, incredulus odi – отрывок, к которому принадлежат последние стихи, непосредственно связан с темой πάθος: стк. 180 segnius inritant animos…). Менее отчетливо определяет Гораций в своей системе место понятия ἦθος: можно лишь условно предположить, что ἦθος так же примыкает к ряду simplex – brevis – utile, как πάθος примыкает к ряду varia – fictum – dulce. В самом деле, как dulce требует fictum (стк. 338 ficta voluptatis causa), так сочетаемое с ним utile требует verum (ср. стк. 343 qui miscuit utile dulci и стк. 151 sic veris falsa remiscet); а verum для Горация – это прежде всего mores (стк. 317 exemplar vitae morumque).

Таким образом, Гораций намечает три параллельных ряда связанных между собой понятий: simplex – brevis – ἦθος – utile – prodesse; varia – fictum – πάθος – dulce – animum agere; unum – γένος – pulchtum – delectare. Последние звенья этих трех рядов подводят нас к новой теме – к теме публики.