Том 2. Рожденный для мира / Том 3. Рожденный для любви (СИ)

Будь дальше всё та же равнина, люди без труда бы оторвались, слишком велико было расстояние до преследователей. Тем более даже зачатков разума у них, к счастью, не было: выделить самых молодых и быстрых особей как загонщиков они не догадались. Так и бежали единой немалой стаей вслед за добычей. К сожалению, местность становилась всё более неровной. Стали встречаться то вздувшиеся пузыри почвы, то провалившиеся овраги, будто земля застыла в конвульсиях. То равнина обращалась в пространство, покрытое колючими растениями, или в болото — приходилось всё время такие места огибать. Вот обезьяны-питекантропы, похоже, никаких проблем не испытывали. Если овраги им доставляли сложности, то через колючки они шли, не задумываясь обдирая шкуру, да и по болотистым участкам чавкали не замедляясь.

Алиса пробовала было стрелять и ловко сняла двух самых быстрых и шустрых, вырвавшихся вперёд. Остальных это не испугало, потому Михаил приказал:

— Не трать патроны.

Почва, вначале твёрдая, становилась всё более податливой, вязли ноги, растительность начала меняться на болотную. Но вскоре опять сменилась на более твёрдую, кедр и лиственница заступили место берёз, ив и болотных трав. Что хуже, свет луны и Олины светлячки худо-бедно позволяли двигаться, но не давали возможности полноценно использовать бинокль. Поисковые же чары и летели не так далеко, и сообщить могли весьма примерное состояние местности. В первый раз Михаил пожалел, что у стихий Воды и Земли плетения в основном или защитные, или же мощные, но ближнего действия — для точечного удара, для мин. Однако нет хоть чего-нибудь кинуть по площадям, как тот же огненный дождь, чтобы отогнать преследователей. Или оставить за собой полосу огня.

Из-за темноты люди в какой-то момент и ошиблись. Где-то вода впитывалась хорошо, а где-то под почвой лежал слой глины и камня, и в таких местах становилось топко. Ещё не болото, но уже идти грязно и неудобно, а ноги слегка проваливаются. Михаил старался выбирать дорогу посуше, вдобавок ориентировался на то, что в свете Олиных светляков и по эху от поисковых плетений болота отзывались более «глухо». Когда очередное эхо сообщило — впереди большое каменистое пространство, а осветительное плетение показало, что между зарослями слева и болотом справа вперёд идёт кусок почти обнажённой сухой земли, люди свернули туда.

Наверное, стоило заподозрить, когда понемногу начал появляться уклон местности, а они зашагали вверх. Но слишком уж людей вымотали сначала переправа, затем бегство от непонятных обезьян — и всё после лишь небольшого отдыха, а до этого они весь день строили плот и сплавлялись. Неладное сообразили, когда тёмный массив оказался не равниной, а самой настоящей горой, но посовещавшись, решили всё-таки немного пройти вперёд. Структура местности на Полигоне — любой геолог и геодезист удавятся от чувства собственной никчёмности, может быть, это просто гора, которую можно обойти.

Из осторожности двигаться стали медленнее, к счастью, и обезьяны вроде бы отстали. Заодно Оля подвесила светляка освещать всё на два десятка метров вперёд, попутно стараясь приглядывать за окружающим пространством через отдельное плетение, хотя это и требовало вдове большего расхода маны. Тем временем тропа стала уже. Если поначалу она была шириной не меньше сотни метров, то сейчас дорогу всё сильнее загромождали огромные глыбы камня, когда-то наваленные спускавшимся ледником, потом растаявшим. Ещё не приходилось прижиматься к отвесной скальной стенке уходившей вверх горы, но свободного пространства от горы до камней оставалось метров десять, не больше.

— Стойте. Дальше чего-то не так, — неожиданно скомандовала Оля.

Оказалось, тропа огибала небольшой уступ и растекаясь широкой площадкой, оканчивалась со всех сторон почти отвесным обрывом горы. Будь сейчас день — воспользовались бы биноклем, но даже луну, как назло, затянуло тучами. Экономить ману смысла не было, так что Оля бросила вперёд не обычные поисковые плетения, а особые из школы Света, через которые она могла смотреть как глазами, будто через камеру на дроне-коптере. И начала пересказывать остальным, чего видит:

— Начинается обрыв горы, он опускается прямой стеной. Высота… метров тридцать, не спустимся. И вообще, гладкая стена какая-то, никаких уступов. Как ножом отрезали. У дна небольшой проток реки посреди топкого болота. Дальше начинаются самые натуральные джунгли. Слушайте, мы точно в Сибири? Я точно такие же джунгли видела в Южноамериканских испанских колониях, когда меня туда с делегацией отправляли. Хотя нет, здесь не такие густые, прогалины есть. Ой-ей…

— Что такое? — встревожился Михаил.

— Там полно обезьян, и сплошняком самки с детёнышами. Самцов почти нет, натуральный детский сад.

— Так вот с чего самцы нас так гнали и хотели не пустить, — сообразила Алиса. — А мы, как идиоты, вместо того, чтобы в сторону уйти, прямо к ним в детский сад пёрлись.

— Ну, Николай, — в сердцах ругнулся Михаил, — при жизни дерьмом был — и после смерти нагадит по максимуму. Догнал нас в самом неудачном месте.