Том 2. Средневековые цивилизации Запада и Востока. 2012

Также не выдерживает критики мнение о массовом разорении крестьян. Оно основано на предубеждениях ученых XIX в. Крестьянское хозяйство считали тогда безнадежно отсталой формой производства. В «Манифесте Коммунистической партии» Маркс заклеймил «идиотизм сельской жизни». Мысль о разорении крестьянства в раннее Средневековье зиждилась тогда на вере в экономические преимущества крупного хозяйства. В наши дни мы лучше знаем, что представляет собой крестьянская экономика. Как уже сказано, она никогда не использует всех своих экономических возможностей и потому обладает большим потенциалом выживания. До эпохи промышленного переворота в земледелии, т.е. до XIX в., крестьянское хозяйство всегда имело наибольшую рентабельность. В экономическом соревновании крестьяне должны выигрывать. Обратное было бы удивительно.

Доказательством якобы имевшего место разорения крестьян прежде считались монастырские картулярии - собрания дарственных грамот. Но дело в том, что монастырские земли, приобретенные таким путем, всегда остаются раздробленными. Из монастырских полиптиков, напротив, мы узнаем, что тому или иному аббатству принадлежат целые деревни. Исследователи справедливо задаются вопросом, идет ли речь об одном и том же?

Ряд историков высказывает смелое предположение о том, что политики на самом деле являются документами налогообложения, сохранившегося со времен Римской империи. При римских императорах и франкских королях, говорят эти исследователи, система административного управления, обходясь без армии чиновников, строится на вручении полномочий государственной власти в руки могущественных лиц. Основная часть налоговых поступлений употреблялась на месте. Определенные доходы были приписаны к определенным расходам. Например, значительная часть платежей крестьян аббатства Сен-Жермен, по сведениям полиптика Ирминона, идет на содержание воинов. Такой порядок отвечал низкому уровню развития товарного рынка и транспортных коммуникаций, делавших конвертации и перемещения ресурсов затруднительными или невозможными. В ведении государственных органов остаются отчетность и контроль. Там, где другие исследователи видят стихию частных и поземельных отношений, сторонники такого объяснения говорят об административном управлении, основанном на простых и универсальных правилах. Стоит оговориться, что эта картина не является общим убеждением всех компетентных специалистов. Но можно считать установленным, что каролингские политики восходят к римским налоговым описям как тип документа. С государственной властью и ее налогами политики связаны как минимум своим происхождением.

В истории денег, напротив, мы можем с уверенностью говорить о разрыве с денежной системой Античности, базовой единицей которой являлась золотая монета солид. С конца VII в. в Англии и Франкском королевстве чеканится серебряная монета, а золото исчезает из обращения до XIII в. Причиной этого называют отсутствие месторождений золота в Европе и прекращение притока металла извне. В условиях относительного упадка торговли города и городская жизнь лучше всего сохранились в Италии. О новизне хозяйственной ситуации говорит тот факт, что важную хозяйственную роль начинают играть новые центры. Следствием такого переустройства торговых путей в каролингское время стала Венеция. Особенностью крупных торговых центров в Северном и Балтийском морях была кратковременность их существования. Они так и не превратились в настоящие города.

«КАРОЛИНГСКОЕ ВОЗРОЖДЕНИЕ»

Каролингское время во многих отношениях стало переломным моментом в культурной жизни Европы. Для правителей франков подъем образования являлся задачей практической политики. Об этом свидетельствует, например, послание Карла Великого «De litteris colendis» («О насаждении учености»), первоначально адресованное настоятелю немецкого монастыря Фульда, а затем разосланное всем епископам и аббатам Франкского государства. В этом послании, в частности, говорилось о необходимости изучения языка Библии и учреждения школ при епископствах и монастырях. В среде каролингской аристократии, видимо, сохранялись традиции домашнего обучения. В отличие от периода высокого Средневековья при Каролингах еще сохранялись писатели-миряне. Но система школьного образования, существовавшая в древности, в это время оказалась разрушена. Для решения поставленной задачи образованных людей пришлось собирать со всей Европы. В разное время ко двору прибывали готы Теодульф и Агобард, лангобарды Петр Пизанский и Павел Диакон, франки Ангильберт и Эйнгард. Особую роль сыграли ирландцы и англосаксы. Англосакс Алкуин стал во главе придворной школы в Ахене. В школы направлялись отпрыски правящей элиты. Но образование могли получить не только они. Из «бедных» вышел поэт Валафрид Страбон, ставший аббатом монастыря Райхенау. Образование открывало путь к занятию высших церковных должностей. В IX в. в Каролингской империи известно около 70 активно действовавших школ. Эту образовательную активность современные исследователи называют «каролингским возрождением».