Читаем Том 2. Статьи и фельетоны 1841–1846. Дневник полностью

Погодин ~ издавал, больше общинно, исторические труды… – Ядовитый намек на эксплуатацию М. П. Погодиным сотрудничавших с ним литераторов и молодых ученых. О широко известных в 40-х годах фактах такого рода сохранился ряд свидетельств в мемуарах и письмах. Так, например, С. М. Соловьев рассказывает в своих воспоминаниях, что Погодин на лекциях в Московском университете развивал «свою любимую тому, что молодые люди самолюбивы, не хотят бескорыстно трудиться на стариков» («3аписки Сергея Михайловича Соловьева», изд. «Прометий», Петроград, стр. 56–57).

…Греч издал формулярные списки всех русских авторов… – Имеется в виду «Опыт краткой истории русской литературы» Греча (1822), содержащий в основном биобиблиографический материал.

…Булгарин составил книгу о России… – Речь идет о книге Булгарина «Россия в историческом, статистическом, географическом и литературном отношениях» (6 ч., СПб., 1847), являющейся по существу переводом (книги дерптского профессора Н. А. Иванова. Стр. 120. …люблю я радушное приветствие Ф. В-ча пирожнику… - Рекламный характер фельетонов Булгарина, писавшихся часто по заказу торговцев, неоднократно отмечался в публицистике 40-х годов.


О публичных чтениях г-на Грановского (Письмо второе)*

Впервые опубликовано в «Москвитянине», 1844, № 7 (ценз. разр. 5 июля 1844 г.), в отд. «Московская летопись», стр. 167 за подписью: А. Г. и с примечанием: «Первое было помещено в 142 № „Московских ведомостей" 1843 года», по тексту которого и печатается. К статье был дан подзаголовок «Сообщено», указывавший на то, что статья эта являлась для редакции «Москвитянина» материалом, не отражавшим ее собственные взгляды. Рукопись неизвестна.

Еще в декабре 1843 г. Герценом была написана вторая статья о лекциях Грановского, которую, однако, тогда напечатать не удалось (см. запись в дневнике от 17 декабря 1843 г.) и рукопись которой неизвестна. Комментируемая статья либо написана заново, либо представляет собой существенно переработанную редакцию статьи, написанной в декабре 1843 г.: в отличие от последней она посвящена уже окончанию лекций Грановского (последняя лекция состоялась 22 апреля 1844 г.; ср. запись в дневнике Герцена от 24 апреля).

22 апреля был дан в честь его обед в доме С. Т. Аксакова, распорядителями на котором были Герцен, Ю. Ф. Самарин и С. Т. Аксаков (ср. письмо Герцена к Кетчеру от 27 апреля 1844 г.); присутствовал на этом обеде и Шевырев (ср. «Литературные воспоминания» И. И. Панаева, Гослитиздат, 1950, стр. 203–205). «Примирение, – как замечает И. И. Панаев, – на этом обеде <…> со стороны большинства было, может, искренно, но непродолжительно. Полемика <…> сделалась еще ожесточеннее прежнего» (там же, стр. 205). Ср. также «Былое и думы», гл. XXX.

Некоторые современники считали, что в этой статье Герцен протягивал «руку славянской партии, предлагал мир на честных условиях» (П. В. Анненков. Литературные воспоминания, Л., 1928, стр. 328).

В статье получили известное отражение иллюзии и надежды Герцена на поддержку славянофилами, особенно К. Аксаковым и Ю. Самариным, таких выступлений прогрессивно-просветительского характера, какими являлись лекции Грановского (ср. запись в дневнике от 28 ноября 1843 г., в которой Герцен отмечает, что «славянофилы не яростные тоже довольны» его первой статьей о лекциях Грановского). На деле участие славянофилов в чествовании Грановского было со стороны этой реакционной группировки, и в первую очередь ее вождя Хомякова, одной из демагогических и лицемерных попыток поддерживать связи с передовой интеллигенцией и тем самым приобретать репутацию прогрессивного общественного течения.

Вообще в статье Герцена положительному отношению «московского общества» к лекциям Грановского придавалось чрезмерное значение. Позднее Герцену пришлось убедиться в том, что в значительной своей части московское дворянское общество видело в выступлении Грановского лишь модную новинку и впоследствии не менее бурно приветствовало лекции Шевырева (ср. письмо Герцена Кетчеру от 17 февраля 1845 г.). С другой стороны, Герцен в своей статье не имел возможности высказать критические соображения о некоторых положениях и сторонах философии истории Грановского (в дневнике Герцен критически отозвался об идеалистических чертах, присущих этой философии; см. запись от 28 ноября 1843 г.).

Всем этим и объясняется отзыв Белинского в письме к Герцену от 26 января 1845 г.: «По моему мнению, стыдно хвалить то, чего не имеешь права ругать: вот отчего не понравились мне твои статьи о лекциях Грановского» (В. Г. Белинский. Письма, т. III, стр. 86). Стр. 123. …Живо представлялся мне ~ отказать в грусти падшему… – См. «Гамлет, принц датский» Шекспира (акт V, сцена 2).

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза
Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах
Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах

Кто такие «афганцы»? Пушечное мясо, офицеры и солдаты, брошенные из застоявшегося полусонного мира в мясорубку войны. Они выполняют некий загадочный «интернациональный долг», они идут под пули, пытаются выжить, проклинают свою работу, но снова и снова неудержимо рвутся в бой. Они безоглядно идут туда, где рыжими волнами застыла раскаленная пыль, где змеиным клубком сплетаются следы танковых траков, где в клочья рвется и горит металл, где окровавленными бинтами, словно цветущими маками, можно устлать поле и все человеческие достоинства и пороки разложены, как по полочкам… В этой книге нет вымысла, здесь ярко и жестоко запечатлена вся правда об Афганской войне — этой горькой странице нашей истории. Каждая строка повествования выстрадана, все действующие лица реальны. Кому-то из них суждено было погибнуть, а кому-то вернуться…

Андрей Михайлович Дышев

Детективы / Проза / Проза о войне / Боевики / Военная проза