Том 2. Стихотворения

Стадо волос твоих вышло пастись и гулять,
Словно овечья отара на плечи спустилась.
Ты никому не позволишь его загонять!
Только сама! И поэтому мне загрустилось.

Как ты легко наступаешь на новенький трап,
Как тебе машут влюбленно и мама, и папа, и тетя.
Как я, моя дорогая, и ветрен и слаб,
Если глазами слежу за тобой в самолете.

Ты прочитала с тревогой: — Ремни застегнуть! —
«Значит, опасно. А вдруг в высоте разобьешься?»
Молодость — смелость. И вот уже юная грудь
Дышит спокойно, в ты, моя радость, смеешься!

Вот и летим! А под нами Кавказский хребет.
Крылья державы надежны! Родная, не бойся!
Только одно и мешает что разница лет,
Двадцать тебе, мне почти что в три раза побольше.

Я говорю себе: — Хватит смотреть, не смущай!
И прекрати поскорей переглядки с младенцем!
Молодость, молодость! Девушка! Мята и май,
Не убивайте меня! Подарите улыбку с надеждой!

1972

* * *

Что-то женское живет в березе белой,
Что-то нежное исходит от ствола.
Подхожу я к ней стыдливо-оробелый,
Одного боюсь, вдруг скажет: — Не звала!

Попрошу я у березоньки прощенья,
Опущу глаза и стану отходить,
И взгляну на недоступное виденье,
И начну на расстоянии любить.

Буду песни петь ей постоянно,
Бескорыстно славить красоту,
Только бы березка осиянно
Подымалась гордо в высоту!

1972

Поющий памятник

Неслыханно, чтоб памятник запел!
Но было так. Я лично это слышал.
Не для луны, не для небесных тел
Он ночью на опушку леса вышел.

Весь день томился на большой жаре
И раскалился всем своим металлом.
Не в окруженье лета, в январе
Уставшая душа его летала.

Он звал к себе живых, земных людей
Звенящим алюминием конструкций.
Губами горя он кричал: — Скорей!
От жажды и жары сосуды рвутся!

— Иду! — тотчас ответил быстрый Днестр.
— Спешу на помощь! — Прут-река сказала.
И зазвучал невидимый оркестр,
И стала отдыхать душа металла.

Он остывал, как танк среди войны,
Как после боя кони вороные,
И музыка полей и тишины
Залечивала раны боевые.

И памятник, как баховский орган,
Через поля, леса, дороги, дали
Пел о бессмертной славе молдаван,
Что жизнь свою за Родину отдали!

1972

Могила Гагарина

Его могила необычна.
Она в лесу, она в корнях,
Я убедился в этом лично,
Я посетил ее на днях.

Стоял, задумавшись в печали,
Как мать, о Юрии скорбя.
А за поникшими плечами
Синело небо октября.

Где падал он — там ключ пробился,
Колодец ключевой возник.
Так, значит, Юрий вновь родился,
И он не Юрий, а родник!

Идут к нему седые старцы
И воду черпают в кувшин,
Солдаты — те снимают каски,
Молчат молчанием мужчин.

Березы стали колыбелью
И усыпальницей его, —
Они березовой шинелью
Укрыли сына своего.