Том 2. Стихотворения 1855-1866

Эпиграф в «Современнике»: «За скорым отъездом распродаются: мебель, зеркала, фарфоровая и фаянсовая посуда, ножи, вилки и все, принадлежащее хозяйству. В такой-то улице, дом Воронина, № такой-то, по парадной лестнице („Полицейские ведомости“)». Современница Некрасова со слов А. Я. Панаевой передает «историю» стихотворения «Дешевая покупка» следующим образом: «Так как, покупая вещи, Некрасов проклинал свое „торгашество пошлое“ и заглядывался на милое личико владетельницы этих вещей, которое было „точно рукой гениальной отточено“, то, конечно, дешевая покупка обошлась очень дорого, и в конце концов оказалось, что семейной драмы тут никакой не было, а служила она только ловко придуманной декорацией самой обыкновенной коммерческой сделки. Некрасов не любил вспоминать этой своей „Дешевой покупки“, а А<вдотья> Як<овлевна> решалась лишь изредка и то слегка напоминать о ней Николаю Алексеевичу в том случае, когда его кошельку, да и сердцу грозила какая-нибудь новая опасность» (Л<итвинова> Е. Воспоминания о Н. А. Некрасове. – Научн. обозрение, 1903, № 4, с. 139). Разумеется, случай, описанный в этих мемуарах, в совсем ином освещении предстает в стихотворении Некрасова.

Рыцарь на час^*

Печатается по Ст 1873, т. II, ч. 3, с. 79–91.

Впервые опубликовано: С, 1863, № 1–2, с. 209–214.

В собрание сочинений впервые включено: Ст 1864, ч. 3. Перепечатывалось в 3-й части всех последующих прижизненных изданий «Стихотворений».

Автограф основного текста не найден. Автограф фрагмента ранней редакции – ГБЛ, ф. 195, М 10784 – известен как автограф из альбома Л. П. Шелгуновой. Запись сделана на отдельном листе с обеих сторон черными чернилами. В верхней части листа обозначено: «Из стихотворения „Рыцарь на час“». На обороте внизу листа приписка рукою Некрасова: «[Счастливы] Редки те, к кому нельзя применить этих слов, чьи порывы способны переходить в дело… Честь и слава им. Честь и слава тебе, брат!». Далее следуют подпись и дата: «24 мая, 6 час. утра». Автограф впервые был опубликован в «Литературном архиве, издаваемом П. А. Картавовым» (СПб., 1902, октябрь, с. 99–100) с подзаголовком: «Михайлову» и опечаткой в ст. 221 («тела» вместо «дела»); факсимильное воспроизведение – Некрасовский альбом. СПб., 1921, с. 29–30. В рукописи подзаголовок отсутствует.

Советские исследователи (В. Е. Евгеньев-Максимов, К. И. Чуковский, А. М. Гаркави), дополняя друг друга, доказали, что приписка имела весьма определенный адресат – М. Л. Михайлова, арестованного 14 сентября 1861 г. К М. Л. Михайлову, сосланному в Сибирь, летом 1862 г. отправлялись Н. В. и Л. П. Шелгуновы, которым, по всей вероятности, Некрасов и вручил свой автограф для. передачи Михайлову. Судя по проставленной под текстом дате, этот ранний вариант создавался во время пребывания Некрасова в Петербурге в мае 1862 г.

Корректура из собрания А. Н. Пыпина (ГПБ, ф. 777, он. 3, № 1314) представляет собой гранки «Современника» с правкой Некрасова карандашом. В правом верхнем углу листа помета: «Г. ценсору, янв. 16»; внизу справа разрешение цензора В. Н. Бекетова: «Одобрено цензурою. СПбург, 17 января 1863 года». Текст корректуры существенно отличается от журнального; корректурный – полный, журнальный – сокращенный; отсутствует концовка стихотворения, его название в корректуре «Рыцарь на час», в журнале – «Бессонница» и др. (см.: Другие редакции и варианты, с. 294–295). Р. Б. Заборова предположила, что изменения были сделаны Некрасовым в следующей корректуре или в чистых листах, откуда они и перешли в журнальный текст (см.: Некр. сб., IV, с. 237).

Время работы Некрасова над «Рыцарем на час» устанавливается по дате фрагмента ранней редакции (май 1862 г.) и отдельным деталям поздней редакции, указывающим на непосредственные впечатления от пребывания поэта в Грешневе и Абакумцеве (осень 1862 г.).

Вероятно, теми же сомнениями и раздумьями, что и взволнованная исповедь поэта в «Рыцаре на час», было наполнено не дошедшее до нас письмо Некрасова к Добролюбову, который в ответном письме от 24 августа (4 сентября) 1860 г. призывал поэта преодолеть его временную депрессию, «…принесли мне письмо Ваше, – пишет критик, – я, разумеется, газету бросил и стал его читать. И подумал я: вот человек – темперамент у него горячий, храбрости довольно, воля твердая, умом не обижен, здоровье от природы богатырское, и всю жизнь томится желанием какого-то дела, честного, хорошего дела… Только бы и быть ему Гарибальди в своем месте». Далее, как бы предвещая появление «Рыцаря на час», Добролюбов полемизирует с его будущим героем и его «внутренним голосом»: «…никто не в состоянии помешать делу таланта и мысли. А мысль у нас должна же прийти и к делу, и нет ни малейшего сомнения, что, несмотря ни на что, мы увидим, как она придет <…> Я только напираю на то, что еще в сорок лет не имеет права считать себя отжившим и неспособным тот, кто еще в эти годы умеет влюбляться и мечтать о сердечном обновлении» (Добролюбов, т. IX, с. 439–441).