Том 2. Стихотворения 1855-1866

«На Волге» – одно из произведений Некрасова, где наметились черты нового поворота в изображении народа, того поворота, о котором говорил в 1861 г. Н. Г. Чернышевский в статье «Не начало ли перемены?» (писать о народе «правду без утаек и прикрас» и в то же время уметь видеть присущие ему потенциальные силы, которые пробуждаются в «минуты энергических усилий, отважных решений», – Чернышевский; т. VII, с. 876, 877). На эту новую сторону в поэзии Некрасова указывал в свое время и П. Якубович-Мельшин: «…в поэзии его <…> появились новые – то гневные, то восторженные ноты <…> Одно за другим стали выходить в свет наиболее сильные и характерные его произведения». Именно к таким произведениям и относил П. Якубович, наряду с другими, стихотворение «На Волге» (см.: Мелъшин Л. (Гринееич П. Ф). Очерки русской поэзии. СПб., 1904, с. 167).

Стихотворение несомненно отразило и реальные впечатления автора. Переживания его героя в значительной степени автобиографичны. Это отмечал Н. Г. Чернышевский в заметках к «Стихотворениям» 1879 г. «Для всех очевидно, – писал он, – что в пьесе „На Волге (Детство Валежникова)“ есть личные воспоминания Некрасова о его детстве. Однажды, рассказывая мне о своем детстве, Некрасов припомнил разговор бурлаков, слышанный им, ребенком, и передал; пересказав, прибавил, что он думает воспользоваться этим воспоминанием в одном из стихотворений, которые хочет написать. Прочитав через несколько времени пьесу „На Волге“, я увидел, что рассказанный мне разговор бурлаков передан в ней с совершенной точностью, без всяких прибавлений или убавлений; перемены в словах сделаны лишь такие, которые были необходимы для подведения их под размер стиха; они нимало не изменяют смысла речи и даже часто с грамматической и лексикальной стороны немногочисленны и не важны. Вместо „а кабы умереть к утру, так было б еще лучше“, – в пьесе сказано:

А кабы к утру умереть,
Так лучше было бы еще;

только такими пятью-шестью переменами отличается передача разговора в пьесе от воспоминания об этом разговоре, рассказанного Некрасовым мне. Когда я читал пьесу в первый раз, у меня в памяти еще были совершенно тверды слова, слышанные мною» (Чернышевский, т. I, с. 753–754).

Ст. 74–75 присутствуют в тексте поэмы «Несчастные», опубликованной в «Современнике» (1858, № 2). Для более поздней редакции «Несчастных» использован ранний вариант белового автографа стихотворения «На Волге» («Как ожерелье у воды Каких-то белых птиц ряды»).

Современники высоко оценивали «На Волге». Ап. Григорьев, например, увидел в этом «превосходном стихотворении» «ключ к общему направлению поэтической деятельности» Некрасова (Время, 1862, № 7, «Критическое обозрение», с. 34), относил его к числу «возвышенных вдохновений», к «почти безупречным по вдохновению» произведениям (там же, с. 45, 46). В 1866 г. анонимный рецензент отметил «На Волге» среди других некрасовских стихотворений, которые «не только безусловно прекрасны в художественном отношении, но и полны глубокого значения для русского общества» (Воскресный досуг, 1866, № 171, с. 327). Ф. М. Достоевский считал это произведение одной «из самых могучих и зовущих поэм» Некрасова (Достоевский Ф. М. Полн. собр. художеств венных произведений, т. XII. М., 1929, с. 355).

За нашей ригой… – Рига – большой сарай для сушки и обмолота снопов.

Рыбалки – рыбаки, рыбачки.

Расшива – большое деревянное плоскодонное парусное судно с острым носом и кормой.

Хоть на Илью… – Ильин день – один из основных летних крестьянских праздников, отмечавшийся 20 июля ст. ст.

С болезненным припевом «ой!» – Характерным зачином в бурлацких песнях выступает восклицание «ой!»: «Ой, бери еще, ой, еще!»; «Ой, еще, ой, раз еще!»; «Ой, раз, ой, два!»; «Ой, да подымай!»; «Ой, давай еще!»; «Ой, подернули!»; «Ой, да на подъем!» и т. д. (см., например: Ванин А. А. Трудовые артельные песни и припевки. М., 1971).

«Что ты, сердце мое, расходилося?..»^*

Печатается по Ст 1873, т. II, ч. 3, с. 112.

Впервые опубликовано и включено в собрание сочинений: Ст 1864, ч. 3, с. 28. Перепечатывалось в 3-й части всех последующих прижизненных изданий «Стихотворений».

Автограф не найден.

В Ст 1879 датировано: «1860». Эта дата принимается в настоящем издании.

Стихотворение является ответом на клеветнические измышления о корыстолюбии, лицемерии и т. д. Некрасова, распространявшиеся врагами поэта. Современник вспоминает о публичном чтении Некрасовым этих стихов: «Большой зал Дворянского собрания был битком набит. С благотворительной целью давался вечер при участии известных писателей. Появление каждого из них восторженно приветствовалось публикой. И только когда на эстраду вышел Николай Алексеевич Некрасов, его встретило гробовое молчание. Возмутительная клевета, обвившаяся вокруг славного имени Некрасова, очевидно, делала свое дело. И раздался слегка вздрагивающий и хриплый голос поэта „мести и печали“: