Том 2. Стихотворения 1909-1917

Пророк, чей грозный нимб ваятель
Рогами поднял над челом,
Вождь, полубог, законодатель, —
Всё страшно в облике твоем!

Твоя судьба — чудес сплетенье,

Душа — противоречий клуб.
Ты щедро расточал веленья,
Ты был в признаньях тайных скуп.

Жрецами вражьими воспитан,

Последней тайны приобщен,
И мудростью веков напитан, —
Ты смел смотреть во глубь времен.

Беглец гонимый, сын рабыни,

Чужих, безвестных стад пастух,
Ты с богом говорил в пустыне,
Как сын с отцом, как с духом дух.

Ты замысл, гордо-необычный,

Как новый мир, таил в себе,
И ты, пришлец, косноязычный,
Царю пророчил о судьбе.

Пастух, — ты требовал народа,

Раб, — совершал ты чудеса.
Тебе содействуя, природа
Тьмой облекала небеса.

Вчера преступник, нынче принят

Как вождь, ты был гордыни полн:
Ты знал, что жезл взнесешь, и сгинет
Погоня меж взметенных волн.

Но что ж, несытый, ты замыслил?

Тысячелетий длинный строй
Ты взмерил, взвесил и исчислил,
Как свой удел, как жребий свой.

Народ пастуший и бездомный,

Толпу, бродящую в песках,
На подвиг страшный и огромный
Ты дерзостно обрек в веках.

Сказал:

«Ты сломишь все препоны!Весь этот мир, он — мой, он — наш!
Я дам тебе мои законы, —
Ты их вселенной передашь!

Что может мира жалкий житель?

И что могу — я, человек?
Ты будь моей мечты хранитель.
Теперь, потом, в веках, вовек! »

Назначив цель, ты, год за годом,

Водил в пустыне племена,
Боролся со своим народом,
Крепил умы и рамена;

Великий, строгий, непонятный,

Учил мятущихся детей,
Готовил их на подвиг ратный,
Воспитывал ловцов людей.

И день настал. В дали туманной,

Ты, с Нево, взорами обвел
Далекий край обетованный,
Поник челом и отошел.

Твой лик, спокойно-помертвелый,

Взирал на ближний Галаад,
Но знал ты, что во все пределы
Твои глаголы долетят.

Какие б племена ни встали,

Какие б ни пришли века,
Им всем вручит твои скрижали
Твоих наместников рука!

Как древле, грозный и безмерный,

Над буйным миром ты стоишь,
И свой народ, поныне верный,
Ведешь державно и хранишь.

Декабрь 1911

Клитемнестра