Том 2. Стихотворения 1909-1917

Мы были гребень волны взнесенной…
Но белой пеной окроплены,
Мы разостлались утомленно,
Как мертвый плат живой волны.

Мы исчезаем… Нас поглощает

Волна другая, чтоб миг блестеть,
И солнце зыби позлащает
Волн, приходящих умереть.

Я — капля в море! Назад отринут,

Кружусь в просторе, — но не исчез.
И буду бурей снова вскинут
Под вечным куполом небес!

1917

В альбом Н***

Люблю альбомы: отпечаток
На них любезной старины;
Они, как дней иных остаток,
Легендой заворожены.

Беря «разрозненные томы

Из библиотеки чертей»,
Я вспоминаю стих знакомый
Когда-то модных рифмачей.

Он кажется живым и милым

Лишь потому, что посвящен
Виденьям серебристокрылым
Давно развеянных времен.

И, вписывая строки эти

В почти безгрешную тетрадь,
Я верю, что еще на свете
Осталось, для кого писать!

6 марта 1916

П.И. Постникову

Что в протоплазме зыблил океан,
Что древле чувствовал летучий ящер,
В чем жизнь была первичных обезьян, —
Всё ты впитал в себя, мой давний пращур!

И плоть живую передал ты мне,

Где каждый мускул, все суставы, кости
Гласят, как знав, о грозной старине,
О тех, что спят на мировом погосте.

Наследие бесчисленных веков,

Мое так мудро слепленное тело!
Ты — книга, где записано без слов
То прошлое, что было и истлело.

Ты говоришь про жизнь в морских волнах,

Про ползанье, летанье, о трехглазом
Чудовище, о гнездах на ветвях…
Блажен, кто слух склонил к твоим рассказам!

Блажен, кто понял, вещее, тебя

И, видя человеческую бренность,
Умеет в ней разгадывать, любя,
Природы беспредельной неизменность!

Завидую тому, кто, острый взор

Склонив на эти связки, эти вены,
За ними видит мировой простор
И вечной жизни радостные смены!

16 августа, 1916

К.А. Коровину

Душа твоя, быть может, ослепительней,
Чем яркость буйная твоих картин.
И в нашем мире что-то удивительней
Всех пышных красок видишь ты один,

Всех райских сил вожди многокрылатые

Выводят пред тобой свои полки,
А где-то в безднах демоны-вожатаи,
Раскинув крылья, плачут от тоски.

И Дантово виденье, Rosa Mystica,

Стоит всегда, блистая, пред тобой,
Во всех лучах, в дрожаньи каждом листика,
В любом лице и в девушке любой.

Твои полотна — отзвук еле слышимый

Гармонии, подслушанной в раю;
В них воздухом Эдема смутно дышим мы,
В них прозреваем мы мечту твою.

Как Моисей познал косноязычие,

Ты знаешь невозможность — вое сказать…
Гордись: в твоем бессилии — величие,
В твоей безвольной кисти — благодать!

1916

Клавдии Николаевне ***