Когда судов широкий весБыл пролит на груди,Мы говорили: это лямкаНа шее бурлака.Когда камней усталый бегЛистом в долину упадает,Мы говорили: то лавина.Когда плеск волн – удар в моржа,Мы говорили: это ласты.Когда зимой снега хранилиПути ночные зверолова,Мы говорили: это лыжи.Когда волна лелеет челнИ носит ношу человека,Мы говорили: это лодка,Ладьи широкая опора.Когда ложится тяжесть водНа ласты парохода,Мы говорили: это лопасть.Когда броня на груди воинаЛовила копья на лету,Мы говорили: это латы.Когда растение листомОстановило тяжесть ветра,Мы говорили: это лист,Небес удару поперечный.Когда умножены листы,Мы говорили: это лес,А время листьев роста – лето.Когда у ласточек широкое крылоЕе спасает от паденья,Блеснет, как лужа шелка синего,Мы говорим: она летает.Не падает, не тонет,Как будто в лодке или лыжах,И вес ее, как лужа ливня,На площади широкой пролит.Когда лежу я на лежанке,На ложе лога, на лугу,Я сам из тела сделал лодку.И бабочка-ляпуньяШирокими летит крылами,Доверив площади широкойПуть силы поперечной.Лопух и лопасть и листы…Ладонь широка, как ладья,А лапа служит точно лыжа,И храбро ступает лапой лось по болоту.Когда труд пролит в ширину,Мы говорили: это лень.И лень из неба льется ливнемНад лодырем, ленивцем,Он высь трудаШирокой ленью заменил,Боясь усталости глубокой.А легкий тот, чей весПо площади широкой пролит.И белый лист воды – прозрачный лед.В широкой ложке держится вода.И лужей пролит площадью широкойОтвесный ливня путь.Широким камнем льда расширилась вода.Не тонет лед, как лодка.Мы воду пьем из ложкиИ отдыхаем на широком ложе.Мы любим, служа лодкойДля другого,Лелеем, ослабляя тяжесть,Для детских ног простертые, как лед.Ляля и лели –Легкие богиИз облака лени.Эль – луч весовой,Что оперся о площадь широкую.Эль – воля высотСтать шириной,Путь силовой,Высоту променявшийНа поперечную площадь.Широкое не падает, не тонет,Не проваливается в снегИ болотоНи в воздухе, ни в море,Ни в снегу.Если опасность внизуИ угрожает паденье,Там появляется Эль.