Том 2. Стихотворения 1921-1941. Переводы

Знаю, знаю, царский визирь,
Что пронзила, как стрела,
Завалила, как лавина,
И, как молния, сожгла
Красота лесной пастушки.
Но, словца не утая,
Все поведай мне — как если б
Ничего не ведал я.

Шерэ

Обессилевши от страсти,
Что скажу тебе, старик?
От любовного недуга
Еле движется язык.
Коченею и сгораю,
Притупились нюх и вкус,
Как поганою змеею,
Хлебом праведным давлюсь.
На постели, как на копьях,
До зари не знаю сна,
И, как узнику темница,
Грудь дыханию тесна.

Колдун

Не печалься, визирь Шерэ,
Знахарь — опытный паук!
Горделивая пастушка
Не уйдет из наших рук.
Снадобье тебе составлю:
Сеянное по ночам
Просо, политое кровью,
С женским млеком пополам.
Посолю его щепоткой
Праха ведьминского. Грязь
С рук Иудиных добавлю —
Будет каша, будет мазь!
Этой мазью, Шерэ, смажешь
Дома брачного порог, —
И такою дева станет —
Не отмоет и поток!
Шея, мрамора белее,
Станет пищею червей,
Тысячами присосутся
Гады к яблокам грудей.
Гроздьями пойдут клубиться
Из ноздрей, ушей и губ.
Зачервивеет Этери,
Как в сырой могиле — труп.
Что на утро новый лекарь,
Над болящею согбен,
Оторвет червя, и целый
Клубень — снятому взамен!
И отступится Годердзи
От игралища червей.
Не кручинься, визирь Шерэ,
Будет женщина твоей!

Шерэ

В голом остове червивом
Сласти мало жениху!

Колдун

Раскрасавицу получишь, —
Не червивую труху!
Пресмыкающимся — гибель
Ведьмы жженые власы.
Чуть присыпешь — и ослепнешь
От Этериной красы!

Дал обещанное знахарь.

Положив его на грудь,
Мига не теряя, Шерэ
Поскакал в обратный путь.
Сеют звонкие подковы
Мириады жарких искр.
Провожают в путь-дорогу
Горных бесов вой и визг.
Зубы красные ощеря,
Лает дьявольская рать:
«Скоро ль, скоро ль, братец Шерэ,
К нам пожалуешь опять?»

10

Едет Шерэ по ущелью,
Едет шагом, тупит взгляд.
Разливается по жилам
Совести змеиный яд.
Видит Шерэ: под ногами,
Где река бежит, быстра,
Адским зраком, красным маком
Блеск бесовского костра.
И спустился визирь Шерэ
В бездну, красную, как медь,
У бесовского веселья
Душу черную погреть.
Уж и дэвы! Уж и хари!
Очи — бешеных котов,
Пасти пенистые — шире
Пивоваренных котлов.
Это скулы или скалы?
Это нос или утес?
Устрашился визирь Шерэ,
С камнем сросся, в землю врос.
Что-то лижут, что-то гложут.
Отвалившись от жратвы,
Человеческую хлещут
Кровь из мертвой головы.
Заприметивши пришельца,
Писком, лаем залились:
«Здравствуй, Шерэ тонкомозглый,
С нами ужинать садись!
Наш ты духом, наш и телом
Будь, и жилочками — наш!
Кровь — отменнейший напиток,
Череп — лучшая из чаш!»

Шерэ