Душно в городе! Как толькоСнег растает под лучами, –Закажу себе ботинкиС двухдюймовыми гвоздями,Приготовлю «Lederhosen»,Альпеншток с крюком из рога,«Ruckensak» себе достану,Колбасы возьму немного.И лишь первый луч заглянетВ запыленное оконце –Набекрень надену шляпу,Порыжелую от солнца.И пойду себе я в горыС неизменным красным гидом,Поражая и пугаяВсех прохожих диким видом.Побегут за мной мальчишкиВосхищенною толпою(Я люблю быть популярным,От читателей не скрою).А когда, минуя город,Я один останусь в поле,А кругом засвищут птицы,Запоют ручьи на воле,Затяну я тоже песню,Откликаясь птичкам дальним,Хоть отнюдь не обладаюЯ талантом музыкальным,Хоть ни разу верной нотыЯ не взял… Но вот привычка:Если я один останусь,То пою всегда, как птичка.
7 января 1901
Ташкент
«Поздно утром в час полдневный…»
Поздно утром в час полдневныйСпал я в комнате своей.Вдруг раздался голос гневный,Стук ужасный, крик плачевный –Будто кто-то заметался у моих дверей.Ясно помню ожиданье,Солнца яркое сиянье,На бензинке бормотанье закипающей воды…И промолвил голос грозно:«Стыдно, стыдно спать так поздно,Когда обе встали мы!Наши кофты не дошиты,Рукава у них не вшиты,Не разрезаны холсты.Мы сердиты до экстаза,Киселев уж был два раза –И вставайте тоже вы!»Я проснулся, встрепенулся,Потянулся, заворчал;Шевельнулось в сердце что-то,«Уходите вы в болото!» –Чуть я было не сказал.После было умыванье,Умывальника журчанье,После – чаю разливанье,Бесконечное ворчанье,В магазинах разных шлянье,Всевозможные страданьяПредотъездной суетни:То кистей исчезновенье,То нежданное явленьеНадоедливых гостей,Чья-то кофта в нафталине –Всё тонуло, как в трясине,В этом хаосе вещей.«Я собраться не успею,Не поеду в Пиренеи,К Балеарским островам.Удеру от вас на полюсИ в Норвегии устроюсьИ останусь летом там».Полтора часа осталось,Всё скатилось, замешалось,Ошалели сразу все.Киселев над ниткой тщится,В вихре бешеном кружитсяБелка – белка в колесе.Ранцев быстрое вязанье,Экипажа ожиданье,Страшно тихая езда;В кассе спор о Тарасконе…Наконец – сидим в вагоне,На окошке Календа.