Том 2. Стихотворения и поэмы 1891-1931

Буря грустно завывала,
Я сидел один, больной.
И сгущался мрак тяжелый
Над моею головой.
Ум устал давно работать,
Холодела в сердце кровь,
И с тоскою вспоминалась
Невозвратная любовь.
Но средь бури и ненастья
Вдруг нагрянула весна,
Разогнала тучу с неба,
И шепнула мне она:
«Я пришла! Чего ты плачешь?
Я несу с собою вновь
И томление и счастье,
И надежды и любовь».
Отвечал во сне я грустно:
«Ах! оставь. Ведь никогда
Никого не полюблю я
Как любил ее тогда!»
А весна в ответ на это
В окна комнаты моей
Вдруг пахнула ароматом
Зеленеющих степей,
Обдала дыханьем ночи,
Мягким запахом цветов –
Южной ночи, лунным блеском,
Звучным пеньем соловьев.
И навстречу этим звукам
Задышала грудь сильней,
Лед растаял, и забилось
Сердце громче и полней.
И душа затрепетала
Жаждой жизни и любви,
О которой так мне пели
В звучных песнях соловьи.

16 мая 1895

Феодосия

«Спустя, быть может, много лет…»

В. А. В<олл>к-Л<аневск>ой

(на фотографической карточке)

Спустя, быть может, много лет,
Раскрывши свой альбом случайно,
Вы этот встретите портрет
И, может быть, вздохнете тайно.
Не обо мне, конечно. Нет.
Об этом я мечтать не смею.
Но о надеждах прежних лет,
О тех мечтах, которых свет
Разгонит прозою своею.

30 мая 1895

Феодосия

«Я у моря ль сижу с вечной скорбью своей…»

Я у моря ль сижу с вечной скорбью своей,
Неотвязною думою полный,
И всё кажется мне, будто шепчут о ней
Эти вечно шумящие волны.
Я по нивам иду, где пестреют цветы,
Где фиалки в тени расцветают.
Ароматом своим они только мечты
Всё о ней, всё о ней навевают.
Даже здесь, в тишине наших южных ночей
Звезды, тихо мерцая лучами,
Каждый час, каждый миг говорят мне о ней
И сжимается сердце слезами.

20 июня 1895

Коктебель

«Море да небо…»

Море да небо,
Небо да море.
Вольные тучи
Летят на просторе.
Пенятся волны,
Да ветер бушует.
Дышится вольно
И сердце ликует!

28 июня 1895

Коктебель

«Quasi una fantasia»

Посвящается B. A. Воллк-Ланевской