Том 2. Стихотворения и поэмы 1891-1931

Мне часто грезится огромный светлый зал.
Все ложи, лестницы – всё залито толпою.
Толпа гудит, как в море бурный вал,
Как старый, крепкий лес, застигнутый грозою.
Но вот смолкает всё. Средь мертвой тишины
Я смело выхожу на самый край эстрады.
Я вижу массу лиц. Ко мне обращены
Теперь со всех сторон бесчисленные взгляды.
Сперва я поражен, и голос мой дрожит.
Но, быстро поборов невольное смущенье,
Я делаюсь смелей. Толпы знакомый вид
В душе моей зажег святое вдохновенье.
Вольнее льется речь и крепнет голос мой,
Как ветра пред грозой суровые порывы,
Я чувствую в себе безудержный прибой –
Свободных, гордых сил могучие приливы.
Вся зала замерла. Как грозный водопад
Смиряет человек десницею суровой,
Так я теперь – толпу… Одно лишь слово, взгляд…
И он мне покорён, тот зверь многоголовый.
Его, послушного движенью моему,
Могу заставить я страдать и веселиться,
Все страсти в ней воззвать, когда лишь захочу,
Любить и проклинать, и плакать и молиться.
Теперь… теперь… я бог! Как новый Прометей,
Могучий силою святого вдохновенья,
Я высек вновь огонь из сердца у людей,
Я новый мир создал в душе их на мгновенье.
Теперь вся жизнь толпы, всей тысячной толпы
Слилась в душе моей в один аккорд могучий –
Аккорд, составленный из вечной красоты
И наших душ таинственных созвучий.
Да! Я могуч! Хотя толпою так владеть
Придется мне теперь почти одно мгновенье –
Его довольно мне. А там хоть умереть,
Сверкнув как молнии свободной отраженье!
Вот кончил я уже… Всё замерло, молчит.
Но это тишина пред близкою грозою.
Чу! вот он! Первый вихрь безудержно летит –
И всё смешалось в хаос предо мною.
Я слышу рёв толпы. Стихийный дикий стон
Восторга бурного и гром рукоплесканий.
Но силы больше нет. Я слаб и изнурен.
Я падаю без сил средь шумных ликований.

2 июля 1895

Коктебель

«Есть люди на свете: их нервы как струны…»

Ал. П<ешковско>му

Есть люди на свете: их нервы как струны –
Едва прикоснешься – рождается звук.
И каждый поступок, неловкое слово
Для них уже служит источником мук.
Их сердце так чутко. Их ласка готова
Всегда отозваться на первое слово.
Их жизнь есть ряд бесконечных мучений,
Безумных мечтаний, бессонных ночей.
Им нету покоя от разных вопросов,
И каждое горе их давит сильней.
На каждом шагу обливался кровью,
Их сердце полно бесконечной любовью.
И всякий, кто ждет себе утешенья,
Идет к ним с рассказом о муках своих,
И горе чужое бередит их раны,
Но тот уж спокойный уходит от них.
И долго их сердце страдает и бьется,
Пока, переполнясь от мук, разорвется.

13 июля 1895

Коктебель

Думы