Том 2. Стихотворения (Маленькие поэмы)

В другом месте А.К.Воронский уже давал «Стансам» развернутую негативную оценку: «Очень хорошо, что Сергей Есенин, хотя и с большим запозданием, решил стать певцом и гражданином „великих штатов ССР“ и „тихо“ засесть за Маркса: поучиться у Маркса многим и многим из наших поэтов в самом деле давно пора. И можно бы после „Москвы кабацкой“ только порадоваться „прозрению“ поэта. Беда, однако, в том, что стихи во имя Маркса просто плохи: „стишок писнуть“, „эра новая не фунт изюму нам“ в устах такого первоклассного поэта, каким является Есенин, звучат совершенно неприлично. <…> Но хуже всего даже не эти „фунты изюма“, не „писнуть“, даже не скудная, сырая рифмовка стиха, — хуже всего, что „Стансам“ не веришь, они не убеждают. В них не вложено никакого серьезного, искреннего чувства, и клятвы поэта звучат сиро и фальшиво. <…>…они <“Стансы“> безрадостны и худосочны, их слова вялы, пожалуй, верно в них пока одно: жалобы поэта на скуку от Маркса: для него он действительно скучен: он его не читал и не нюхал. „Ни при какой погоде я этих книг, конечно, не читал“ — это куда правдоподобней. <…> Если внимательно вчитаться в „Стансы“, станет очевидным, что за внешней революционностью таится глубочайшее равнодушие и скука; как будто говорит поэт: хотите революционных стишков, — могу, мне все равно, могу о фонарях, об индустрии, о Ленине, о Марксе. Плохо? Ничего, сойдет: напечатаете. <…>

„Стансы“ С.Есенина отнюдь не случайность. Они характерны для нашего времени и поэтому на них следует остановиться. Нам неоднократно приходилось указывать на весь вред от литературного цуканья, когда от художника требуют марксизма и коммунизма целостного, законченного и завершенного, именно на все 100%. <…> Не так давно от одного из сторонников этого направления довелось услышать такое замечание: „Пусть пишут неискренно, но пусть дают нужные вещи“. Такая „установка“ в нашу пору, к величайшему сожалению, находит себе сторонников и уже начинает приносить, как выражались раньше, свои горькие плоды. <…> „Стансы“ С.Есенина тем именно и показательны, что в них есть попытки внешние, показным образом приспособиться к нашим пуританам. Они же вскрывают и всю несообразность формулы: пусть пишут неискренно, но пусть пишут нужные вещи; они неискренны, потому плохи и потому ненужны.

Таких „стишков“, рассказов и повестей пишется сейчас изрядно. Это — прямая опасность для литературы. Внешне, на виду у нас может казаться все благополучным; будет все по форме — и Маркс, и Ленин, и индустрийная мощь; а на деле — расхождение показного творчества с внутренними потенциями художника, с его эмоциями и мыслями» (альм. «Наши дни», М.—Л., 1925, № 5, с. 305–309; выделено автором).

Вскоре на эту инвективу А.К.Воронского откликнулся в Париже С.И.Португейс: «Сергей Есенин решил, наконец, остепениться, т. е. приняться за изучение „Капитала“. Об этом он счел нужным поведать миру в „Стансах“, напечатанных в газете „Заря Востока“. Выдержки из этого стихотворения мы находим в № 5 альманаха „Наши дни“ <процитированы так же, как и в „Наших днях“: 2-я, 3-я, 6-я, 7-я и три последних строфы; напомним, что ст. 37 содержала в этой цитате неесенинское слово „болванам“>. Чего, казалось бы, лучше? А вот подите же: советская критика все еще недовольна. В той же книге „Наших дней“ А.Воронский подвергает приведенное стихотворение самой беспощадной критике. <…> Бедный Есенин» (газ. «Звено», Париж, 1925, 24 августа, № 134; подпись: Ст.).

Благодаря парижскому критику извлечения из «Стансов» достигли читателей русского зарубежья. После того как они, по словам И.А.Бунина, «случайно попались» ему «на глаза», он дал им такую оценку (имея в виду прежде всего шестую и седьмую строфы произведения):

«Эти хвастливые вирши <…>, принадлежащие некоему „крестьянину“ Есенину, далеко не случайны. <…> И какая символическая фигура этот советский хулиган и сколь многим теперешним „болванам“, возвещающим России „новую эру“, он именно чета и сколь он прав, что тут действительно стоит роковой вопрос: под знаком старой или так называемой новой „эры“ быть России и обязательно ли подлинный русский человек есть „обдор“, азиат, дикарь или нет? <…>…современный советский стихотворец, говорю еще раз, очень показателен: он не одинок, и целые идеологии строятся теперь на пафосе, родственном его „пафосу“, так что он, плут, отлично знает, что говорит, когда говорит, что в его налитых самогоном глазах „прозрений дивных свет“. При всей своей нарочитости и зараженности литературщиной он кровное дитя своего времени и духа его» (газ. «Возрождение», Париж, 1925, 12 октября, № 132).

В стихотворении «1 мая» (1925) Есенин ответил своим оппонентам так:

Пускай меня бранят за стансы —
В них правда есть.