Том 2. Стихотворения (Маленькие поэмы)

Первые зафиксированные в литературе о Есенине сведения о поэме относятся к весне 1915 года: В.С.Чернявский вспоминал (впрочем, предположительно), что Есенин читал «Марфу Посадницу» на литературном вечере в редакции «Нового журнала для всех» 30 марта 1915 года (Восп., 1, 203). Зимой 1915–1916 гг. Есенин отдал поэму для публикации в горьковский журнал «Летопись», о чем сохранилось свидетельство самого М.Горького — 24 февраля 1916 года он писал И.А.Бунину: «…вчера цензор зарезал длинное и недурное стихотворение Есенина „Марфа Посадница“, — назначенное <для журнала „Летопись“> в февраль…» (Письма, 309). В «Летописи» поэма не появилась; документов о цензурном запрещении «Марфы Посадницы» в архиве С.-Петербургского (Петроградского) комитета по делам печати (РГИА) обнаружить не удалось.

Со слов В.А.Мануйлова известна характеристика «Марфы Посадницы» Есениным (август 1921 г.): «Я эту вещь чуть ли не шестнадцати лет задумал, а написал в первые месяцы после начала войны. Теперь так бы не написал, другой стал. Хоть и раннее сочинение, а мне дорого. Бывает, что и ранние стихи без стыда потом вспоминаешь» (Восп., 2, 166).

Первая публикация произведения в газ. «Дело народа» была сопровождена редакционным примечанием: «Настоящая поэма С.Есенина, написанная в 1914 году, напечатана в сборнике „Скифы“, который появится в свет в ближайшие дни». Решение включить «Марфу Посадницу» в Ск-1 было принято после Февральской революции: поэма Есенина, наряду с редакционным предисловием, была подверстана к уже готовой книге (об этом свидетельствует римская пагинация предисловия и поэмы Есенина в Ск-1).

В Кр. звоне «Марфа Посадница» открывала цикл из пяти маленьких поэм Есенина «Стихослов». Эпиграфом ко всему циклу в целом были слова: «Помяни меня каплями дождевыми, яко стрелами пронизаема. Даниил Заточник». Они взяты из «Моления» названного древнерусского автора. Есенин процитировал здесь (по памяти и в сокращении) следующее место второй редакции этого сочинения: «…помяни мене под единем рубом лежащаго, зимою умираяща, и каплями дождевными, яко стрелами, пронизаема» («Русская хрестоматия: Памятники древней русской литературы и народной словесности». Для средних учебных заведений / Сост. Ф.Буслаев. Изд. 12-е, М., 1912, с. 135).

В мемуарном очерке «Нездешний вечер» М.И.Цветаева так описывает свое впечатление от авторского исполнения поэмы (вероятно, в 1916 г.): «Есенин читает „Марфу Посадницу“, принятую Горьким в „Летопись“ и запрещенную цензурой. Помню сизые тучи голубей и черную — народного гнева. — „Как московский царь — на кровавой гульбе — продал душу свою — антихристу…“. Слушаю всеми корнями волос. Неужели этот херувим, это Milchgesicht,[4] это оперное „Отоприте! Отоприте!“[5] — этот — это написал? — почувствовал? (С Есениным я никогда не перестала этому дивиться)» (журн. «Современные записки», Париж, 1936, <кн.> LXI, с. 179).

Одобрительное замечание о поэме содержится в письме Андрея Белого Иванову-Разумнику от 28 августа 1917 г., написанном после ознакомления со Ск-1: «„Марфа Посадница“ порадовала особенно» (Есенин С.А. «Собр. соч. в шести томах», М., 1980, т. 6, с. 282).

Иванов-Разумник дал одну из первых оценок поэмы в печати: «На войну он <Есенин> отозвался „Марфой Посадницей“ — первой революционной поэмой о внутренней силе народной, написанной еще в те дни (сентября 1914 года), когда почти все наши большие поэты <…> восторженно воспевали внешнюю силу государственную» (Ск-2, с. 2).

Несколько кратких отзывов о «Марфе Посаднице» появилось по выходе Кр. звона. Так, если З.Д.Бухарова почувствовала в поэме «яркую живую мистику, овеянную мощным духом новгородской вольницы» (Зн. тр., 1918, 3 марта (18 февраля), № 147; подпись: Фома Верный), а И.А.Майоров именовал «Марфу Посадницу» «провидением поэта» (газ. «За землю и волю», Казань, 1918, 9 июня (27 мая), № 112; подпись: Блокнот), то Н.Л.Янчевский оценил ее более сдержанно: «Есенин щеголяет музейной русской стариной, уже изжитой нашей деревней, — былинным складом своей „Марфы Посадницы“…» (журн. «Вестник шанявцев», М., 1918, № 5, 29 апреля, с. 126).

Годом позднее развернутый отклик на поэму был дан В.Л.Львовым-Рогачевским: «Сергей Есенин отозвался на революцию в 1918 г. в сборнике „Красный звон“ целым рядом прекрасных стихотворений, проникнутых красотой ярких и необычных своих образов, согретых огнем неподдельного вдохновенья. Лучшим из этих стихотворений была былина о Марфе Посаднице, стильная, величественная и ударяющая по сердцам с неведомою силой… Это изумительное по строгой красоте стихотворение… показывало, какие возможности предстояли молодому поэту, которому в 1914 г. было всего 19 лет» (Львов-Рогачевский В. «Поэзия новой России: Поэты полей и городских окраин», М., 1919, с. 53–55). Почти в тех же выражениях («изумительная по силе и яркости») говорил о «балладе о Марфе Посаднице» В.В.Сиповский в своей книге «Поэзия народа: Пролетарская и крестьянская лирика наших дней» (Пг., 1923, с. 116).