Том 2. Суперсыщик Калле Блумквист

Полет его мысли был прерван твердым недозрелым яблоком, стукнувшим его по голове. Со свойственной сыщику сметкой он быстро вычислил, что яблоко вряд ли могло упасть с грушевого дерева, и оглянулся в поисках злодеев.

Андерс и Ева Лотта стояли у забора.

— О, проснись тот, кто спит! — вопил Андерс. — Мы идем охотиться на Великого Мумрика!

— И знаешь, что мы думаем, — сказала Ева Лотта. — Мы думаем, что дядя Бьёрк спрятал его на наблюдательной вышке в городском парке. Ты ведь знаешь, сколько там всегда галок!

— Мом-о-лол-о-дод-цоц-ы! — восхищенно закричал Калле.

— Алые убьют нас, если мы первыми найдем его! — сказал Андерс.

— Ладно, — согласился Калле. — Иногда приходится рисковать жизнью!

Калле понимающе взглянул на воображаемого собеседника: понял ли тот, что можно рисковать жизнью, не будучи суперсыщиком? Украдкой помахал он этому приятному молодому человеку, смотревшему на него с большим восхищением, чем когда-либо.

Голые загорелые ноги Калле весело топтали садовую дорожку, когда он бежал к Андерсу и Еве Лотте. А его воображаемый собеседник исчез. Его не стало. Он исчез так тихо и неприметно, словно был унесен легким летним ветром.

Калле Блумквист и Расмус

1

— Эй, Калле! Андерс! Ева Лотта! Вы на чердаке?

Сикстен задрал голову, чтобы посмотреть, не высунется ли кто-нибудь из Белых Роз в чердачное оконце.

— Интересно, куда же они подевались? — воскликнул Юнте, убедившись, что в штабе Белых Роз не замечалось никаких признаков жизни.

— Их и в самом деле там нет? — нетерпеливо удивился Сикстен.

В чердачном оконце показалась белокурая голова Калле Блумквиста.

— He-а, нас тут нет, — с серьезным видом заверил он. — Мы только притворяемся, что мы здесь.

Сикстен не удостоил внимания его язвительную реплику.

— Что вы делаете, хотелось бы знать.

— Хм! А как по-твоему? — спросил Калле. — По-твоему, мы в дочки-матери играем?

— С вас станется. А Ева Лотта с Андерсом тоже наверху? — поинтересовался Сикстен.

Рядом с Калле в чердачном оконце замаячили еще две головы.

— He-а, нас здесь тоже нет, — ответила Ева Лотта. — А что вам, собственно говоря, надо, Алые?

— Всего-навсего дать вам слегка по шее, — ласково ответил Сикстен.

— И узнать, что все-таки будет с Великим Мумриком, — подхватил Бенка.

— Может, до конца летних каникул вы так ни на что и не решитесь? — поинтересовался Юнте. — Так вы спрятали его или нет?

Андерс проворно соскользнул вниз по канату, который позволял Белым Розам быстренько спускаться вниз из своего штаба на чердаке пекарни.

— А что, если мы и вправду спрятали Великого Мумрика? — спросил он.

Андерс подошел к предводителю Алых Роз, заглянул серьезно ему в глаза и, отчеканивая каждое слово, произнес:

— Черно-белая птица вьет гнездо у заброшенного замка. Ищите ночью!

— Чихал я… — это было единственное, что смог ответить на вызов предводитель Алых Роз.

Однако он тут же вместе с преданными ему воинами удалился в укромное местечко за кустами смородины, чтобы обсудить слова Андерса о «черно-белой птице».

— Чепуха! Это наверняка сорока! — заявил Юнте. — Великий Мумрик лежит в сорочьем гнезде. Это даже малый ребенок сообразит.

— Да-да, милый Юнте, это даже малый ребенок сообразит, — крикнула с чердака пекарни Ева Лотта. — Подумать только, даже такой малыш, как ты, кое-что соображает. Ты, верно, рад этому, милый Юнте.

— Можно я поколочу ее? — спросил Юнте своего предводителя.

Но Сикстен счел, что Великий Мумрик важнее всего, и Юнте отказался от карательной экспедиции.

— «У заброшенного замка», — повторил Бенка и осторожно, чтобы не услышала Ева Лотта, прошептал: — Это может быть только у развалин замка.

— В сорочьем гнезде у развалин замка, — удовлетворенно сказал Сикстен. — Побежали.

Садовая калитка пекарни захлопнулась за тремя рыцарями Алой Розы с оглушительным грохотом, заставившим кошку Евы Лотты, задрожав от страха, пробудиться от послеобеденного сна на веранде. А пекарь Лисандер, высунув из окна пекарни добродушное лицо, крикнул дочери:

— Как по-твоему, когда вы пекарню вверх дном перевернете?

— При чем тут мы? — оскорбленно возразила Ева Лотта. — Это Алые носятся сломя голову, как стадо бизонов. Мы-то так не хлопаем.

— Ладно, пусть так, — согласился пекарь, протягивая целый противень с соблазнительными венскими булочками вежливым и предупредительным рыцарям Белой Розы, которые не хлопают калитками.

Немного погодя три Белые Розы выпорхнули из калитки, снова хлопнув ею с таким шумом, что почти отцветшие на цветочной клумбе пионы с легким тоскливым вздохом осыпали последние лепестки. Как это Ева Лотта сказала: стадо бизонов?!

Война Алой и Белой Розы вспыхнула два года назад, тихим летним вечером, и ни одна из воюющих сторон не желала уступать. Война бушевала уже третий год, и Андерс считал примером, достойным подражания, настоящую войну Алой и Белой Розы, которая длилась целых тридцать лет.

— Если они в старину могли держаться так долго, то мы и подавно сможем, — горячо заверял он.

Ева Лотта была настроена более трезво.