Станислав. Случается, что молодость толкает человека в пагубную для него среду. Молодой человек быстро очаровывается и так же быстро устает. Для меня наступило время, когда ранее вдохновлявшие меня идеи перестали меня убеждать. Как все это скучно, господин граф. Королеву обвиняют во всевозможных мерзостях. Я решил принять ее предложение и составить собственное мнение. Мне хватило и беглого взгляда, чтобы убедиться в своей прошлой неправоте. Наша трагедия в том, что мы все очень далеки друг от друга, и одному человеку трудно познать другого. Когда люди знают друг друга, нет места печали и преступлениям.
Да вы же сами говорили, господин граф, что если бы королева показалась перед народом, между ними кончились бы все недоразумения.
Граф. Где это я, черт возьми, так говорил?
Станислав. Пусть господин граф меня простит. Я заскользил по наклонной плоскости, как это случается со всеми, кто свои собственные слова приписывает другим людям. Мне казалось…
Граф. Что вам казалось?
Станислав
Граф. Ее Величество королева была настолько любезна, что вспомнила о какой-то фразе, брошенной одним из ее самых ничтожных подданных. Я действительно мог сказать ей что-то в этом роде. Впрочем, это не более чем общее место: его легко подвести под любой смысл. Заодно хочу вас поздравить: вы далеко продвинулись в конфиденциальных беседах. Ее Величество не отличается общительностью. Королева, наверное, очень вас ценит.
Станислав. Я расставлял книги. Ее Величество, наверное, размышляла вслух. Я дурно поступил, запомнив ее слова и передав их вам.
Граф. Это после моего визита вы перебирали книги, а королева изволила размышлять вслух о том, что вы тут сказали?
Станислав. Да, господин граф.
Граф. Очень, очень любопытно.
Станислав. Я полагаю, что мое сходство с королем, в той мере, насколько человеку, моего происхождения может позволить себе походить на государя, больше повлияло на выбор королевы, чем мои личные достоинства.