Том 21. Кто убил доктора Секса? Бичеватель. Счастливый год для карлика. Леди-призрак

— Вы знаете, как все они его называли? — В ее голосе звучала горечь. — Секс. Доктор Секс! Главный шарлатан, который в действительности был крупным специалистом в распутывании всяческих завихрений и отклонений голливудских звезд любой величины. Они только что не набрасывались друг на друга, лишь бы оказаться на этой кушетке и выложить ему свои мерзкие секреты. Но Герман для этого был слишком умен. Он имел дело лишь с крупными именами. Когда тебя посещают звезды первой величины, ты как бы становишься символом статуса, к тому же они чувствовали себя почти что оскорбленными, если его гонорар не превышал хотя бы в два раза общепринятый. Мой муж заработал уйму денег за короткое время, мистер Холман. Грязные, зловонные деньги, и заработал он их таким же грязным, зловонным способом! — Она брезгливо повела плечами. — Я все еще чувствую, как эта грязь пристала ко мне и никак не может отстать.

— Не надо так переживать, мистрис Рейнер, — попытался я успокоить собеседницу, — то, чем занимался ваш муж, не имеет никакого отношения к вам.

— Еще как имеет! — не согласилась она. — Он делал все, чтобы я была в курсе дел. Хотя я не раз объясняла, что не хочу ничего этого знать. Умоляла его держать все эти гадкие секреты при себе. Было время, когда я затыкала уши и с воплями выскакивала из дому. Но на Германа это не действовало. Понимаете, он сам был болен, болен психически. Он принадлежал к разряду наиболее мерзких любителей удовлетворить свое болезненное любопытство, те созерцали эротические сцены, попросту подглядывая в окна других людей, чтобы увидеть их раздетыми. А он заглядывал в мысли и души этих людей. Он раздевал их до самых потаенных уголков, если таковые у них имелись. И никак не мог понять того, что мне не хотелось участвовать в его делах, — они меня возмущали! Он искренне воображал, что все люди устроены так же, как он.

— Очень сожалею, — пробормотал я.

— Жалко вам? — фыркнула она. — Кого и за что? Меня? Я бы могла ополчиться на него в любой момент, когда мне заблагорассудится, но у меня, должна сознаться, не хватало духа. Легкая жизнь слишком много значила для меня. Я любила тратить деньги, какими бы грязными они ни были!

— Зачем вы все это говорите мне? — спросил я ее. — Какой смысл мучить себя сейчас такими мыслями? Он же умер!..

— Потому что, если вы хотите помочь своей клиентке, вы должны понять, как обстояли дела у Германа. С самого начала. Вам следует разобраться, что за человек он был, понимаете?

— Разве это так важно?

— Не прикидывайтесь дурачком, — устало произнесла она. — Или в вас я тоже ошиблась? Внешне вы не похожи на доверчивого простака! Если вы не поймете Германа, вам не понять историю с лентами. Они требовались ему вовсе не для работы — они были придуманы и созданы исключительно ради его удовольствия.

— Что вы имеете в виду? — спросил я на всякий случай.

— Герман использовал все эти записи точно так же, как некоторые люди используют телевидение или радио, — пояснила она. — Исключительно для собственного развлечения. Он прослушивал их снова и снова, хотя все уже знал наизусть. Сидел с горящими от восторга глазами и упивался самыми тошнотворными интимными признаниями, и у меня нет сомнений, что он наслаждался. Когда ему не удавалось заставить меня сесть и прослушивать вместе с ним, он начинал вслух сравнивать и сопоставлять наши собственные интимные отношения в рамках брака с тем, что ему соизволил описать с мельчайшими подробностями один из его очередных мерзких клиентов…

Миссис Рейнер внезапно замолчала, и по ее щекам заструились слезы. Она с жадностью схватила свой бокал и отпила «Дайкири». Я закурил и подождал, когда ей удастся взять себя в руки, потом знаком подозвал официанта. Молчание продолжалось до тех пор, пока перед нами не появились новые бокалы. Она перестала вытирать глаза.

— Крайне сожалею, — пробормотала она ровным голосом, — полагаю, все это накапливалось внутри у меня давно, но больше подобных эмоциональных взрывов не будет, не сомневайтесь.

— Не переживайте из-за этого, — сказал я. — Если желаете поговорить о чем-то еще…

— Нет! — Она яростно затрясла головой. — Мне надо, чтобы эти ленты были найдены и уничтожены. Мне это необходимо не менее, чем вашей клиентке. Возможно, даже больше. Но я только начинаю понимать, в чем вы намереваетесь разобраться, мистер Холман, а если вы сами этого не осознали, то у вас нет ни единого шанса на успех.

— Ну и в чем же?.. — холодно спросил я.

— В убийстве, — произнесла она.

Я не отводил от нее глаз, пока она пила из бокала, на этот раз явно не подумав о возможности отравиться. Лицо как у стеклянной Мадонны, подумал я, когда увидел ее в первый раз. В ней действительно было что-то от этого образа — даже тогда, когда так вот плевала в физиономию своего умершего супруга.