Том 21. Поцелуй мой кулак. За все рассчитаюсь с тобой.

Едва мы переехали, я принялся за работу: перекрасил станцию в бело-красный цвет и даже позаботился о том, чтобы бело-красные цвета были на подъездных путях.

Я установил кричащий бело-красный транспарант со словами «СТАНЦИЯ ТЕХОБСЛУЖИВАНИЯ» на крыше.

Клер едва не умерла от смеха, впервые увидев это, но я-то знал, как приманивать клиентов.

Я ввел дополнительный компрессор и оборудовал дополнительное место для мойки автомобилей. Механики установили новую модель гидравлического домкрата и приспособление для смазки. Возле комнаты отдыха водителей я построил помещение, где хранил запасные части и необходимый инструмент.

Я нанял Бонеса и еще двух молодых помощников, и работа пошла. Брэдли, один из моих служащих, оказался хорошим механиком, да и сам я неплохо разбирался в моторах. Мы не занимались крупным ремонтом, но были в состоянии выручить автолюбителей при небольших поломках, и однажды даже отремонтировали три автомобиля, попавшие в аварию.

Машины останавливались почти без перерыва, и у меня не выдавалось свободной минуты с шести утра до семи вечера. Я даже пошел на ночное дежурство, когда обнаружил, что теряю клиентов, закрывая станцию в семь вечера. Я нанял еще двух человек — старика и молодого парня, чтобы они работали на станции по ночам. Работы ночью было не так много, но тем не менее три-четыре машины за ночь заезжали.

Я только что подбил баланс за три месяца работы — выходило, что чистая прибыль составила около девятисот долларов. Я поспешил домой, чтобы сообщить Клер о том, что до сего времени мы работаем с прибылью.

Я обнаружил ее на кухне, занятую чтением книги с рецептами приготовления блюд. Искусство приготовления пищи давалось ей с большим трудом. Но она взвалила на себя эту обязанность без малейшего колебания, решив изучить поварское дело по книгам. В течение двух-трех недель обеды получались мало съедобными, но затем дело пошло на лад, и с каждым днем блюда становились вкуснее.

Дом блестел, как только что отчеканенный цент. Мне удалось убедить Клер поручить тяжелую работу одному из моих служащих, но все остальное она делала сама.

— Привет, дорогая, — проговорил я, заходя на кухню. — Я только что подбил баланс за три месяца. У нас почти девятьсот долларов прибыли и ни цента долга.

Она отложила книгу и улыбнулась мне.

— Мне кажется, ты совсем помешался на этой станции, — сказала она. — А ведь еще совсем недавно ты уверял, что и дня не можешь усидеть на одном месте.

Я обнял ее.

— У меня слишком много забот, чтобы думать о чем-то, кроме работы. Никогда я не вкалывал так, как сейчас. Раньше я никак не мог понять, как это люди могут всю жизнь проработать на одном месте. Но действительно, когда человек пускает корни, ему ничего другого и не остается.

— Не смеши меня. Тоже мне праведник!

Я улыбнулся.

— Хорошо, хорошо. Уже и пошутить нельзя. А что, если нам сегодня вечерком поехать в Сан-Франциско и немножко развлечься? Думаю, самое время. Вот уже три месяца, как мы вкалываем без передышки. Что ты на это скажешь?

— Заманчиво! — она повисла у меня на шее. — Но ты сможешь освободиться пораньше?

— Даже если мы отправимся немножко раньше семи, у нас будет достаточно времени. Можешь надеть свое новое платье.

— И ты тоже. Сколько можно ходить в этом старье!

Раздался звонок. Это означало, что у Бонеса затруднения.

— Вот видишь, какой я незаменимый, — сказал я, целуя Клер. — Стоит отлучиться на пару минут, и уже неприятности.

Она вытолкала меня из кухни.

— Проваливай! Если ты будешь торчать здесь, мы останемся без обеда.

Я быстро направился к станции. Действительно, возникли осложнения. Шикарный «кадиллак» врезался в парапет. Крыло и бампер были помяты. Это была шикарная машина, и мне было жалко, что она пострадала.

Бонес стоял в стороне. Его обычно улыбающееся лицо было мрачным и мокрым от пота. Он заморгал, увидев меня.

— Это не моя оплошность, босс, — сказал он. — Леди не справилась с управлением.

— Он наглый лжец, этот ниггер! — раздался пронзительный голос. — Он махнул мне рукой, и я подумала, что здесь достаточно места…

Я сделал знак Бонесу исчезнуть и подошел к машине. За рулем сидела представительница прекрасной половины Голливуда — роскошно одетая, молодая темноволосая красавица — типичный кинематографический стандарт. Она была в ярости, так что бледность проступила даже через косметику.

— Видите, в какое состояние привел ваш проклятый ниггер мою машину! — вновь заверещала она. — Позовите директора! Я хочу подать официальную жалобу по поводу этого происшествия!..

— Можете начинать, — спокойно сказал я. — Я и есть хозяин, директор и служащий в одном лице. Но мне действительно неприятно видеть такую шикарную машину в столь плачевном виде.

Она осмотрела меня с головы до ног.

— Что мне до ваших извинений? Как я должна поступить по-вашему? Улыбнуться и уехать? Я вам гарантирую, что вскоре у вас появится повод для еще больших огорчений!

Я бы с большим удовольствием отвесил бы этому крикливому созданию полновесную оплеуху, но вовремя вспомнил, что клиент всегда прав, и миролюбиво сказал, что сейчас все исправлю.