Том 22. Истина

Поэтому на новых выборах большинство голосов наконец получил Дельбо, одержавший верх над Лемаруа, депутатом радикальной партии, много лет занимавшим должность мэра Бомона. Казалось, Лемаруа, старый друг Гамбетты, типичный выходец из средней французской буржуазии, должен был бессменно оставаться на своем посту. Но в стремительном беге событий буржуазия изменила своему революционному прошлому и заключила союз с церковью, пытаясь удержать в своих руках захваченную некогда власть. Она не хотела уступать завоеванные ею привилегии и стремилась любыми средствами сохранить свое господство и капиталы; напуганная пробуждением народа, она готова была вновь поработить его, жестоко подавить начавшийся общественный прогресс. И Лемаруа, типичный представитель этой буржуазии, защищавший свой класс, невольно становился реакционером: он был обречен, как была обречена на разгром буржуазия, которая разложилась за сто лет, спекулируя и прожигая жизнь. Просвещение освободит народ от векового невежества, и, осознав свое могущество, таящиеся в нем неисчерпаемые источники силы, разума и воли, он неизбежно придет к власти и принесет обновление всей стране. Буржуазия должна была исчезнуть, великую Францию будущего, освободительницу и поборницу справедливости, олицетворял народ. Об этих переменах в социальной жизни красноречиво говорила победа Дельбо на выборах в Бомоне — того самого Дельбо, которого беспрестанно оскорбляли, как защитника Симона, и неизменно проваливали, его выдвигала немногочисленная в те времена социалистическая партия, теперь получившая подавляющее большинство голосов.

Новым доказательством перехода власти к народу был резкий поворот Марсильи. Прежде он входил в состав министерства, где преобладали радикалы, после вторичного суда над Симоном попал в умеренное министерство, теперь же придерживался крайних социалистических убеждений, и ему удалось снова получить назначение, пристроившись к триумфальному шествию Дельбо. Однако в округе победа не была окончательной, был переизбран граф Эктор де Сангльбёф, отъявленный реакционер: такова уж особенность смутного времени — торжествуют открыто и четко высказанные крайние взгляды. Но дни буржуазии были уже сочтены; некогда либеральная, она стала консервативной, из эгоистических соображений и страха; сбившись с пути, утратив мужество и способность логически мыслить, она шла к своей гибели; на смену ей вставал новый многочисленный класс, класс вчерашних обездоленных, который, вышвырнув прочь последних упорных защитников церкви, должен был наконец занять место, принадлежащее ему по праву.