Том 23. Заживо погребенная. Валентин Гиллуа

— Мои друзья должны были считать меня мертвым; я не сержусь на них за то, что они бросили меня, хотя, может быть, они слишком скоро сделали это, не постаравшись отыскать мое тело, чтобы удостовериться — действительно ли умер я и что всякая помощь бесполезна для меня; но так как я не знаю, что было в пещере, после моего падения — трупы, оставленные на поле битвы, доказали мне после, что сражение было жестокое, может быть, они принуждены были бежать от индейцев, словом, повторяю: я не обвиняю их. Вы знаете, что на меня напал Черный Медведь в ту минуту, когда я думал, что успел спасти тех, кого поклялся защитить. На самом краю бездны Черный Медведь и я обвились, как две змеи, и завязали решительную борьбу; в ту минуту, когда мне удалось сладить с отчаянными усилиями моего врага, когда я уже подымал руку, чтобы перерезать ему горло, военный крик команчей вдруг раздался у входа в пещеру, главарь апачей успел вырваться у меня и устремился к донне Аните, без сомнения, решившись — так как по милости неожиданной помощи, подоспевшей к нам, мщение его не могло совершиться — бежать, похитив молодую девушку; но та оттолкнула его с той силой, которую придает отчаяние, и искала защиты возле отца. Уже опасно раненный двумя выстрелами, Черный Медведь отступил на край бездны и потерял равновесие. Он чувствовал, что падает, тогда, инстинктивно, а может быть, и по последнему чувству бешенства, он протянул руки, чтоб удержаться, уцепился за меня, приподымавшегося и еще оглушенного борьбой, заставил меня пошатнуться, и мы оба скатились в бездну, он с хохотом торжества, а я с криком отчаяния. Простите, что я так подробно рассказываю вам последнюю развязку этой битвы, но я принужден входить в эти подробности, чтобы дать вам понять по какой счастливой случайности я был спасен, когда считал себя погибшим безвозвратно.

— Продолжайте, продолжайте, — сказал охотник, — я вас слушаю с величайшим вниманием.

Дон Марсьяль продолжал: