Том 25. Из сборников:«Натурализм в театре», «Наши драматурги», «Романисты-натуралисты», «Литературные документы»

Если все искусство заключается в богатом воображении, если талант романиста в том, чтобы создать прекрасную ложь, если он прежде всего стремится изобразить действительность так, чтобы это было приятно уму и сердцу читателя, то тогда «Чертову лужу», безусловно, можно считать шедевром, ибо эта короткая повесть обладает величием поэмы, и каждая страница ее пронизана трепетом глубокого чувства. В ней говорит сама душа Жорж Санд, ее сдержанный и мудрый темперамент, ее рассудительная натура, умеющая проникнуть в самые сокровенные тайники человеческого сердца. Если забыть о том, что этот землепашец и пастушка изъясняются чересчур правильно, что своими пространными речами они не уступают заправским адвокатам, то вас пленит обаяние этой повести, от которой веет благородством, разумом и чистой поэзией.

У Жорж Санд была еще и четвертая, более человечная манера. Издав «Историю моей жизни», книгу воспоминаний, в которой публика напрасно искала огласки ее альковных секретов и нашла лишь несколько биографических подробностей и много психологии, Жорж Санд создала еще одну серию романов, свободных от социальной проповеди и философских споров ее молодости. В течение этих двадцати лет, насыщенных творчеством, писательница написала только два неудачных произведения: «Она и Он», в котором рассказывала о своем романе и разрыве с Мюссе, и «Мадемуазель де ла Кентини», где она ведет религиозную полемику, погубившую всю книгу. Я не имею возможности перечислить множество произведений, появившихся в «Ревю де Де Монд», с которым Жорж Санд была связана договором. Назову главнейшие из них: «Замок Дезертов», «Даниелла», «Красавцы Буа-Доре», «Зеленые призраки», «Снеговик», «Жан де ла Рош», «Констанс Вердье», «Семья Жермандр», «Вальведр», «Тамариск», «Черный город», «Лаура», «Нанон», «Несмотря ни на что» и др. Наконец, прошлой зимою вышла еще одна ее книга, «Фламаранд», и говорят, что смерть застигла ее в момент, когда она заканчивала последнюю рукопись.

В романах, созданных в пору ее блистательного заката, Жорж Санд, бесспорно, испытала на себе влияние современного натурализма, реалистического духа, который постепенно креп вокруг нее. Конечно, она по-прежнему остается писательницей-идеалисткой, она продолжает слушаться своего воображения и приукрашивать действительность. Однако нее в своих сочинениях она реже использует романтические приемы, держится ближе к земле, не столь часто прибегает к дешевым эффектам, которые достигаются описанием руин, мрачных подземелий, лесов, населенных феями и привидениями. Например, тщетно стали бы мы искать в ее поздних произведениях необычайного самоубийства «Индианы», фантастических декораций «Мопра», всей сложной и надуманной патетики, столь модной в 1830 году. Жорж Санд невольно пришлось встать на путь более верного следования жизни, более глубокого ее изучения. Книги, которые она читала, атмосфера точного анализа, окружавшая ее в старости, подспудно воздействовали на ее поэтический темперамент. Я подчеркиваю этот важный факт, потому что он свидетельствует о силе новых художественных принципов, которым начинают подчиняться даже писатели старшего поколения.