Том 25. Вождь окасов. Дикая кошка. Периколя. Профиль перуанского бандита

Кавалерия ароканов вооружена очень длинными копьями с железными наконечниками в несколько дюймов, которые они выковывают сами, и кроме того широкими короткими шпагами; эти шпаги с треугольными клинками имеют сходство с кинжалами наших пехотинцев.

В первые войны они употребляли пращи и стрелы, но скоро почти вовсе оставили их, узнав из опыта, что лучше сначала прибегнуть к холодному оружию, чтобы не допустить неприятеля употребить оружие огнестрельное.

До сих пор эти храбрые воины не сумели научиться искусству делать порох, как ни старались в этом.

Мы расскажем один анекдот, который слышали в Ту-капеле и за справедливость которого ручаемся, несмотря на то, что он походит на басню.

В испанском войске было много негров; ароканы вообразили, что порох делается из экстракта, добытого из тела этих несчастных, и потому, желая положительно знать, правда ли это, употребили все старания, чтобы захватить негра. Это было нетрудно; они скоро поймали одного из этих бедняг и, не теряя времени, сожгли его живьем; как только тело несчастного превратилось в уголь, они истолкли его в порошок, чтобы получить столь желанный результат. Однако ж они скоро увидали, что обманулись в своих химических знаниях и должны были отказаться от надежды доставать порох таким способом.

Впоследствии они ограничивались употреблением только того огнестрельного оружия, которое отнимали у неприятеля. Мы должны прибавить, что они действуют ружьем с такою же ловкостью, как самый опытный европейский солдат.

Ароканская армия выступает в поход при барабанном бое; впереди идут разведчики. И пехота, и кавалерия во все время похода остаются на лошадях, что придает чрезвычайную быстроту движениям; но в ту минуту, как начинается битва, пехота сходит с лошадей и становится в ряды.

Так как в этой стране всякий, кто только в состоянии носить оружие, считается воином, власти не заботятся о содержании армии; каждый солдат обязан иметь при себе собственную провизию и собственное оружие. Провизия состоит из мешка жареной муки, висящего у седла, так что войска, не имеющие при себе никакого багажа, маневрируют с беспримерным проворством и, отличаясь необыкновенной бдительностью, очень часто нападают на неприятеля врасплох.

Подобно всем воинственным породам, ароканы знают и употребляют все хитрости, употребляемые в кампаниях. Останавливаясь для ночлега, они окружают свою позицию широкими траншеями и строят укрепления, очень замысловатые. Каждый солдат обязан поддерживать перед своей палаткой бивуачный огонь, так что если армия довольно значительна, число этих огней ослепляет глаза неприятеля и предохраняет ароканов от неожиданных нападений. Кроме того, лагерь их окружен тремя рядами часовых, которые при малейшем подозрительном движении соединяются друг с другом и таким образом дают армии время занять оборону.

Из этого видно, что Король Мрака и Бустаменте, каждый со своей точки зрения, имели величайший интерес желать союза с этой воинственной нацией. Они старались привлечь на свою сторону вождя ее Антинагюэля, потому что ароканы, по первому сигналу, без затруднения могут в несколько дней мобилизовать двадцать тысяч человек.

К несчастию для обоих чилийских вождей, тот, с которым они хотели соединиться, был сам человек, мы не скажем честолюбивый — он не мог надеяться получить звание выше того, которого достиг — но чрезвычайно привязанный к своей родине и пожираемый желанием возвратить своим соотечественникам земли, которые, в различное время, были отняты у них испанцами и присоединены к Чилийской республике. Антина-гюэль хотел того, что было почти невозможно, хотел расширить границы Арокании с одной стороны до Rio Conception, а с другой до пролива Magallaes.

Как большая часть мечтаний завоевателей, и эта мечта была почти неосуществима. Как ни были слабы чилийцы числом, но, в сравнении со своими свирепыми противниками, это были очень храбрые солдаты, хорошо обученные и находившиеся под командой превосходных офицеров. Вожди их имели глубокие познания в тактике и военной стратегии и потому могли сопротивляться всем усилиям ароканов.

Небольшая группа всадников, впереди которых находились Антинагюэль и Красавица, ехала быстро и безмолвно по дороге, ведущей из Сан-Мигуэля в ту долину, на которой происходило возобновление договоров.

На восходе солнца Антинагюэль и его воины выехали на долину и, едва успев сделать несколько шагов в высокой траве, окружавшей берега речки, о которой мы уже говорили, увидали человека, скакавшего во весь опор к ним навстречу.

Это был Черный Олень. Антинагюэль приказал своей свите остановиться и ждать его.

— К чему останавливаться? — заметила донна. Мария. — Напротив, поедем вперед.

Антинагюэль взглянул на нее с иронией.

— Сестра моя — воин? — сказал он.

Красавица закусила губы и не отвечала. Она поняла, что сделала ошибку, вмешавшись в дело, которое ее не касалось.

В Арокании, так же как и во всякой стране, обитаемой чилийцами, женщина осуждена на самые тягостные работы и не должна ни под каким предлогом вмешиваться в дела, касающиеся мужчин.