Том 25. Вождь окасов. Дикая кошка. Периколя. Профиль перуанского бандита

— Дон Педро, — сказал дон Тадео резким голосом, — вы несколько раз старались продать ваших братьев; вы были причиной смерти десяти наших членов, расстрелянных на площади Сантьяго; вы выдали солдатам Бустаменте тайну Quinta Verde; сегодня два часа тому назад, вы имели с генералом продолжительный разговор, в котором обязались выдать завтра главных начальников Мрачных Сердец. Правда ли это?

Негодяй не нашел ни слова в свою защиту; пораженный неопровержимыми доказательствами, собранными против него, он с унынием потупил голову.

— Правда ли это? — повторил дон Тадео.

— Правда, — прошептал шпион слабым голосом.

— Вы признаете себя виновным?

— Да, — отвечал несчастный с рыданием, — но оставьте мне жизнь, благородные вельможи, и, клянусь вам…

— Молчать!

Шпион замолчал, пораженный ужасом.

— Вы слышали, товарищи, что этот человек сам признается в своих преступлениях; в последний раз спрашиваю вас, какого наказания заслуживает он за то, что предал своих братьев?

— Смерти, — отвечали, не колеблясь, Мрачные Сердца.

— Именем Мрачных Сердец я, их Король, осуждаю вас, дон Педро Сальдильйо, на смерть за измену и вероломство. Вам остается пять минут, чтобы поручить душу вашу Богу, — сказал дон Тадео суровым голосом.

Он положил на стол часы, вынул из-за пояса пистолет и хладнокровно взвел курок. Глубокое молчание царствовало в зале, так что можно было услышать биение сердец всех этих неумолимых людей. Шпион бросал вокруг себя умоляющие взоры, но встречал только маски, из отверстий которых мрачно сверкали глаза, устремленные на него.

Между тем над погребом, в чингане, танцевали, и слабые звуки музыки, смешанные с веселым хохотом, по временам доносились до того места, в котором находились Мрачные Сердца. Странный контраст этой безумной радости с неумолимым правосудием имел что-то ужасное.

— Пять минут прошло, — сказал дон Тадео твердым голосом.

— О, дайте мне еще несколько минут, — вскричал шпион, ломая руки с отчаянием, — я еще не приготовился; вы не можете убить меня таким образом; умоляю вас именем всего, что для вас дорого, оставьте мне жизнь.

Не слушая этих слов, дон Тадео направил на несчастного дуло своего пистолета, и шпион упал с раздробленным черепом.

— О! — пробормотал он, падая. — Будьте прокляты, убийцы!

И он умер. Мрачные Сердца с минуту оставались холодны и бесстрастны.

Потом, по знаку начальника, несколько человек раскрыли опускную дверь, находившуюся в полу. Под этой опускной дверью была яма, до половины наполненная негашеной известью. Труп был брошен туда и дверь закрыта.

— Правосудие совершено, братья мои, — сказал дон Тадео отрывистым голосом, — ступайте с миром; Король Мрака бодрствует над вами.

Мрачные Сердца почтительно поклонились и исчезли один за другим, не произнеся ни слова. Через десять минут зала опустела; остались только дон Тадео и дон Грегорио.

— О! — сказал дон Тадео. — Неужели мы всегда будем сталкиваться с изменниками?

— Мужайтесь, друг мой! Вы сами сказали, что через несколько часов начнется война открыто, при солнечном свете.

— Дай Бог, чтобы я не ошибся! Эта борьба во мраке налагает ужасные обязанности, исполнение которых слишком тягостно; я чувствую, что у меня недостает духа.

Оба друга возвратились в чингану, в которой все еще танцевали и смеялись; они медленно вышли на улицу. Едва сделали они несколько шагов, как перед ними предстал Валентин Гиллуа.

— Слава Богу, что вы возвратились так кстати! — вскричал дон Тадео.

— Надеюсь, что я аккуратен? — отвечал, смеясь, парижанин.

Дон Тадео пожал ему руку и потащил к своему дому.

Глава XXVIII МИРНЫЙ ДОГОВОР

Бустаменте приехал в Вальдивию под предлогом возобновления мирного договора между республикой Чили и ароканской конфедерацией. Предлог этот был превосходен в том отношении, что позволял ему сосредоточить значительные силы в провинции и кроме того доставлял ему благоприятный случай принять самых значительных ульменов, которые должны были приехать на церемонию в сопровождении великого множества воинов.

Каждый раз, как только новый президент выбирался в Чили, военный министр от его имени возобновлял договор; но Бустаменте до сих пор не хотел этого сделать, имея на то свои собственные причины. Эта церемония, в которой нарочно выказывается особенная пышность, обыкновенно происходит в большой долине на ароканской земле, в двадцати километрах от Вальдивии.

По странной случайности предлог, выбранный генералом Бустаменте, как нельзя более был выгоден для интересов всех трех партий, разделявших в то время эту несчастную страну. Мрачные Сердца искусно воспользовались этим случаем, чтобы приготовиться к замышляемому ими сопротивлению, а Антинагюэль, притворившись, будто хочет воздать военному министру президента Чилийской республики величайшие почести, собрал в окрестностях места, выбранного для торжества, целую армию отборных воинов.

Вот в каком положении находились дела республики и различные партии на другой день после происшествий, описанных нами в предыдущей главе.