Том 26, ч.2

В дальнейшем я коротко сведу воедино те положения, в которых Рикардо развивает свою нелепую аргументацию. Толчок для этой аргументации, как он сам говорит, он получил из книги Бартона, на которой поэтому надо будет коротко остановиться после приведения упомянутых цитат.

[740] Само собой разумеется, что для того, чтобы ежегодно было занято определенное число рабочих, необходимо ежегодно производить определенное количество продуктов питания и других предметов необходимости. В крупном земледелии, в скотоводстве и т. д. является возможным тот случай, что чистый доход (прибыль и рента) увеличивается, тогда как валовой доход, масса предметов необходимости, предназначенных для содержания рабочих, уменьшается. Но вопрос здесь не в этом. Масса предметов, входящих в потребление, или — пользуясь выражением Рикардо — масса предметов, входящих в валовой доход, может быть увеличена без того, чтобы благодаря этому увеличилась та часть этой массы, которая превращается в переменный капитал. Эта часть может даже уменьшиться. Тогда больше потребляется в качестве дохода капиталистами, земельными собственниками, их слугами, непроизводительными классами, государством, промежуточными классами (торговцами) и т. д.

Скрытой основой рассуждений Рикардо (и Бартона) служит то, что он исходил первоначально из предположения, будто всякое накопление капитала представляет собой увеличение переменного капитала и потому спрос на труд непосредственно увеличивается в той же пропорции, в какой происходит накопление капитала. Это оказалось неверным, так как вместе с накоплением капитала происходит изменение в его органическом строении и постоянная часть капитала возрастает в большей прогрессии, чем его переменная часть. Но это не препятствует тому, чтобы доход постоянно возрастал по стоимости и по количеству. Этот рост дохода не ведет, однако, к тому, чтобы на заработную плату расходовалась соответственно увеличивающаяся часть совокупного продукта. Те классы и подклассы, которые не живут непосредственно своим трудом, возрастают в численности и живут лучше, чем прежде, и точно так же увеличивается число непроизводительных работников.

Доход такого капиталиста, который превращает часть своего переменного капитала в машины (и который поэтому во всех тех сферах производства, где сырье образует один из элементов стоимости продукта, должен, по сравнению с количеством применяемого им труда, более значительную долю капитала затрачивать также и на сырье), — доход этого капиталиста мы оставим в стороне как не имеющий непосредственного отношения к занимающему нас вопросу. Его капитал, действительно вошедший в процесс производства, а также и его доход, существует сперва в форме тех продуктов или, вернее, тех товаров, которые он сам производит, например — в виде пряжи, если он прядильный фабрикант. Некоторую часть этих товаров — или тех денег, за которые данный капиталист их продает, — он, после введения машин, превращает в машины, вспомогательные материалы и сырье, вместо того чтобы, как прежде, выплачивать эту часть денег рабочим в виде заработной платы, т. е. косвенно превращать ее в жизненные средства для рабочих. За некоторыми исключениями, имеющими место в земледелии, капиталист будет производить этих товаров больше, чем прежде, хотя уволенные им рабочие и перестали быть потребителями, а значит и покупателями его собственных изделий, каковыми они были раньше. Теперь на рынке существует больше товаров этого рода, хотя они и перестали существовать для выброшенных на улицу рабочих или перестали существовать для них в таком объеме, как раньше. Следовательно, что касается прежде всего продукта, произведенного этим самым капиталистом, то даже в том случае, если продукт этот входит в потребление рабочих, увеличению его количества нисколько не противоречит то, что часть его перестала существовать для рабочих в качестве капитала. Напротив, ту часть постоянного капитала, которая сводится к машинам, вспомогательным материалам и сырью, теперь должна возмещать более значительная часть совокупного продукта, т. е. более значительная часть совокупного продукта должна теперь быть обменена на большее, чем прежде, количество этих элементов воспроизводства. Если бы вызываемое введением машин увеличение количества товаров находилось в противоречии с уменьшением существовавшего раньше спроса на производимые с помощью этих машин товары (а именно, спроса со стороны уволенных рабочих), то в большинстве случаев введение машин было бы вообще невозможно. Таким образом, масса производимых товаров и та доля этих товаров, которая превращается обратно в заработную плату, непосредственно не имеют между собой никакого определенного соотношения или никакой необходимой связи, если рассматривать тот самый капитал, часть которого теперь обратно превращается не в наемный труд, а в машины.