Том 26, ч.3

Джонс недостаточно отмечает один пункт, который он, собственно говоря, лишь молчаливо подразумевает, а именно: если работающий производитель сам себе выплачивает «заработную плату» и его продукт не принимает сперва такую форму, в которой он «сберегается» из дохода других людей и затем обратно выплачивается последними работнику, то необходимо, чтобы работник владел своими условиями производства (в качестве ли собственника, арендатора или наследственного владельца надела и т. д.). Для того чтобы его «заработная плата» (а вместе с тем «рабочий фонд») противостояла ему как чужой капитал, эти условия производства должны быть им предварительно утрачены, они должны принять форму чужой собственности. Лишь после того как вместе с условиями производства у работника отняли его «рабочий фонд» и все это обособилось в виде противостоящего рабочему капитала, лишь после этого начинается дальнейший процесс, который состоит не просто в воспроизведении этих первоначальных условий, а в их дальнейшем развитии, так что как условия производства, так и «рабочий фонд» выступают перед рабочим в качестве «сбережений» из дохода других людей, сделанных для того, чтобы превратиться в капитал. Утратив владение своими условиями производства и, тем самым, своим «рабочим фондом», рабочий утратил также и функцию накопления, и всякое делаемое им добавление к богатству выступает в виде дохода других людей, который предварительно должен быть «сбережен» этими людьми, — т. е. не должен быть израсходован в качестве дохода, — чтобы выполнять функции капитала и «рабочего фонда» для рабочего.

Так как сам Джонс описывает такое состояние общества, при котором дело обстоит еще не так, при котором еще существует единство [между работником и условиями труда], то ему, естественно, надлежало бы представить указанное «отделение» как действительный процесс образования капитала. Раз это «отделение» налицо, процесс образования капитала, конечно, наступает, — он продолжается и расширяется, — ибо прибавочный труд рабочего теперь всегда противостоит рабочему как чужой доход, путем «сбережения» которого только и может происходить накопление богатства и расширение масштаба производства.

Обратное превращение дохода в капитал. Если капитал {т. е. отделение условий производства от работника} есть источник прибыли {т. е. источник того, что прибавочный труд выступает как доход капитала, а не труда}, то теперь прибыль становится источником капитала, источником образования нового капитала, т. е. источником того, что добавочные условия производства противостоят рабочему как капитал, как средства для того, чтобы сохранять его в качестве рабочего и все снова и снова присваивать его прибавочный труд. Первоначальное единство между работником и условиями труда имеет { мы не говорим об отношениях рабства, когда сам работник принадлежит к объективным условиям труда} две основные формы: азиатская община (первобытный коммунизм) и мелкое семейное земледелие (с которым связана домашняя промышленность) того или иного типа. Обе эти формы; являются детскими формами, одинаково мало пригодными для того, чтобы развивать труд как общественный труд и повышать производительную силу общественного труда. Отсюда необходимость разъединения, разрыва, противоположности между трудом и собственностью (под последней следует понимать собственность на условия производства). Самой крайней формой этого разрыва, при которой вместе с тем производительные силы общественного труда достигают самого мощного развития, является форма капитала. Первоначальное единство может быть восстановлено лишь на той материальной основе, которую создает капитал, и лишь при посредстве тех революций, которые в процессе этого созидания претерпевают рабочий класс и все общество.

У Джонса недостаточно отмечен еще и следующий пункт:

Тот доход, который непосредственно как доход обменивается на труд, если только это не доход ведущего свое собственное хозяйство работника, нанимающего для себя вторичного работника, есть доход землевладельца, проистекающий из той ренты, которую ведущий свое собственное хозяйство работник платит землевладельцу и которую этот последний вместе со своими слугами и челядью не потребляет целиком in natura^{148}, а частично использует для покупки продуктов и услуг вторичных работников. Этот обмен дохода на труд всегда предполагает, следовательно, первое отношение [отношение между землевладельцем и ведущим свое собственное хозяйство работником, платящим ренту землевладельцу].