Том 26, ч.3

Мы видим, что вульгарный экономист хочет здесь отделаться от трудности посредством попытки превратить капитал, т. е. деньги или товар, поскольку они имеют специфическую, отличающуюся от них как денег или товара определенность, в простой товар, т. е. что он отвлекается как раз от того специфического различия, которое подлежит объяснению. Он не хочет сказать, что в капитале содержится это средство эксплуатации прибавочного труда и что именно поэтому капитал оказывается большей стоимостью, чем его стоимость. Он говорит вместо этого: капитал потому имеет больше стоимости, чем его стоимость, что он есть обыкновенный товар, как всякий другой, т. е. потому, что он имеет потребительную стоимость. Здесь капитал отождествляется с товаром, между тем как нужно объяснить именно то, каким образом товар может выступать в качестве капитала.

Относительно земли вульгарный экономист поступает наоборот, если только он, как попугай, не повторяет физиократов. Там, при трактовке процента, он превращает капитал в товар, чтобы объяснить различие между капиталом и товаром и превращение товара в капитал. Здесь он превращает землю в капитал, потому что капиталистическое отношение само по себе легче укладывается в его представления, чем цена земли. Ренту можно мыслить как процент с капитала. Например, если рента составляет 20, а процентная ставка равна 5, то можно сказать, что эти 20 являются процентом с 400 единиц капитала. И действительно, земля продается тогда за 400, что является просто продажей ренты на 20 лет. Эта уплата антиципированной двадцатилетней ренты является тогда ценой земли. Тем самым земля превращается в капитал. Ежегодные 20 стоимостных единиц становятся уже только 5 процентами с капитала, который за нее заплачен. И таким путем формула «земля — рента» превращается в формулу «капитал — процент», что в свою очередь претворяется фантастическим образом в плату за потребительную стоимость товаров, т. е. в отношение «потребительная стоимость — меновая стоимость».

Более способные к анализу среди вульгарных экономистов понимают, что цена земли есть не что иное, как выражение для капитализации ренты, что фактически это — покупная цена ренты на ряд лет, который определяется соответственно существующей в данное время процентной ставке. Они понимают, что эта капитализация ренты имеет ренту своей предпосылкой, что рента, следовательно, не может, наоборот, объясняться своей собственной капитализацией. Поэтому они отрицают самоё ренту, объявляя ее процентом на вложенный в землю капитал, что не мешает им признавать, что и та земля, в которую не вложено никакого капитала, приносит ренту, а также что одинаковые количества капитала на землях различного плодородия приносят различную ренту, или что неодинаковые количества капитала на землях неодинакового плодородия приносят одинаковую ренту. Точно так же их тезис о ренте как о проценте на вложенный в землю капитал не мешает им признавать и то, что вложенный в землю капитал, — если им действительно должна объясняться уплачиваемая за землю рента, — приносит, быть может, в пять раз большие «проценты», т. е. в пять раз большую ренту, чем тот процент, который приносится равновеликим капиталом, вложенным в промышленность в форме основного капитала.

Мы видим, что здесь трудность каждый раз устраняют тем, что от нее отвлекаются и, напротив, подлежащее объяснению специфическое различие подменяют каким-нибудь таким отношением, которое выражает нечто противоположное этому различию и, следовательно, во всяком случае не выражает того, что подлежит объяснению. [932]

[6) Борьба вульгарного социализма против процента (Прудон). Непонимание внутренней связи между процентом и системой наемного труда]

[935] Полемика Прудона с Бастиа о проценте характерна как для того способа, каким вульгарный экономист защищает категории политической экономии, так и для того, как поверхностный социализм (полемика Прудона едва заслуживает этого названия) нападает на них. Мы вернемся к этому в разделе о вульгарных экономистах[160]. Здесь лишь несколько предварительных замечаний.

Возвратное движение [денег] не должно было бы шокировать Прудона как нечто специфически свойственное [капиталу, приносящему проценты], если бы он вообще понимал что-нибудь в движении капитала. Точно так же и избыток стоимости возвращающейся суммы. Это — то, что характеризует капиталистическое производство вообще.