Том 26. Из сборников: «Поход», «Новый поход», «Истина шествует», «Смесь». Письма

Юность, юность! Будь всегда на стороне справедливости. Великие беды грозят тебе, если позволишь угаснуть в себе чувству справедливости. Здесь я имею в виду не справедливость нашего законодательства, чье единственное назначение в том, чтобы обеспечить прочность общества как единого целого. Разумеется, ее надобно уважать, — однако есть справедливость более высокая, которая предполагает, что любое человеческое суждение погрешимо и допускает возможную невиновность осужденного, отнюдь не посягая на честь и достоинство судей. Но не случилось ли именно то, что должно было бы зажечь в тебе священную жажду правого суда? Кому возроптать и потребовать свершения правосудия, как не тебе? Ведь ты не вовлечена еще в борьбу, где нами движут расчет и личные пристрастия, ты еще не замешана, еще не запятнала себя участием в каком-либо сомнительном предприятии, ты можешь говорить в полный голос, с присущей тебе непосредственностью и чистосердечием.

Юность, юность! Будь человечной, будь великодушной. И даже если мы заблуждаемся, стань на нашу сторону, когда мы говорим, что невинного подвергли страшному наказанию и что сердца наши сжимаются от гнева и боли. Одна лишь мысль о том, что, возможно, допущена ошибка, одна мысль о непомерно тяжкой каре теснит грудь и исторгает из глаз слезы. Конечно, тюремных стражей ничем не тронешь, но что же ты? Ведь тебе знакомы еще слезы, ведь сердце твое еще должно быть открыто чужим страданиям, чужому горю! Отчего, когда прослышишь ты о мученике, изнемогающем под бременем ненависти, не овладеет тобой рыцарский помысел защитить его и вернуть ему свободу? Кто же тогда дерзнет на великое деяние, кто поднимется на славную и грозную битву, кто выступит против целого народа во имя светлого идеала справедливости? И не постыдно ли, что вдохновенный порыв владеет твоими старшими товарищами, старыми бойцами, что ныне их сердца, а не сердца юных, горят огнем прекрасного безумия?

Куда лежит ваш путь, юноши? Куда вы стремитесь, студенты, устраивая шествия на городских улицах, вплетая в хор наших разногласий дерзание и надежду своих двадцати лет?

— Наш путь лежит к человечности, истине и справедливости!

ПИСЬМО ФРАНЦИИ

Написанное ниже вышло отдельной брошюрой, поступившей в продажу 6 января 1898 года.

Это была вторая брошюра задуманной мною серии, которая по моим расчетам должна была получиться весьма внушительной. Я был чрезвычайно рад, что нашел такой способ издания своих очерков, который избавлял меня от стеснительных обязательств, не ограничивая в то же время моей свободы и ответственности. Кроме того, не будучи теперь связан малыми размерами газетной статьи, я мог развернуться шире. События назревали, и я ждал их, полный решимости высказать всю правду и бороться до конца, пока не восторжествует истина и не свершится правосудие.

* * *

В страшные дни нравственного смятения, которые мы переживаем сейчас, в дни, когда общество словно охвачено безумием, к тебе взываю я, Франция, к тебе взываю, народ мой, к тебе взываю, отчизна!

Каждое утро я читаю в газетах то, что ты, надо полагать, думаешь о злополучном деле Дрейфуса, и с каждым днем все возрастает мое изумление, все более негодует мой разум. Как! Ты, Франция, дошла до того, что поверила вопиющей лжи, ополчилась вкупе со сворой злоумышленников на горстку честных людей, бьешь в набат из-за вздорного навета, будто нанесли оскорбление французской армии и плетут заговор, чтобы продать тебя недругу? И это в то время, как мудрейшие и вернейшие твои сыны желают лишь, чтобы в глазах Европы, пристально следящей за нами, ты осталась страной чести, страной человечности, страной истины и справедливости!